Айзек Азимов - Яко помниши его

- Однако по сути робот - позитронная копия живого существа, и если его внешний вид не будет ассоциироваться с жизнью, это вызовет настоящий ужас.

- В мире два миллиона видов живых существ. Нужно выбрать один из них, по форме отличающийся от человека.

- Какой именно?

Бесшумный мыслительный процесс Джорджа Девять занял около трех секунд.

- Достаточно большой, чтобы вместить позитронный мозг, и одновременно не вызывающий у людей неприязни.

- Ни одна из форм земной жизни не обладает достаточно большим черепом, кроме слона, которого я не видел, но которого описывают как огромное существо, своими размерами наводящее на человека страх. Как решить эту дилемму?

- Скопировать форму жизни, не превышающую человека по размерам, и увеличить черепную коробку.

- То есть что-то вроде маленькой лошади или большой собаки? И те и другие связаны с людьми долгой совместной историей.

- В таком случае они подходят.

- Но подумай вот о чем: позитронный мозг робота более или менее точно копирует человеческий интеллект. Если лошади или собаки заговорят и станут мыслить как люди, соперничество не ослабнет. Наоборот, люди еще больше могут рассердиться при виде такого неожиданного соперника в лице тех, кого они считают низшей формой жизни.

- Надо сделать позитронный мозг менее сложным, а роботов - менее разумными.

- Причина сложности позитронного мозга кроется в Трех Законах. Упрощенный мозг не сможет выполнять их как следует.

- Значит, проблема не имеет решения, - выпалил Джордж Девять.

- Я тоже зашел в тупик, - признался Джордж Десять. - Таким образом, мы выяснили, что особенности моего мышления тут ни при чем. Начнем все сначала... При каких условиях отпадает необходимость в Третьем Законе?

Джордж Девять поежился, словно вопрос показался ему не только трудным, но и опасным. Однако ответил, помедлив:

- Если робот никогда не попадет в ситуацию, угрожающую его существованию; или если он будет настолько легко заменим, что разрушение его будет не столь важным.

- А при каких условиях станет ненужным Второй Закон?

В голосе Джорджа Девять послышалась легкая хрипотца.

- Если от робота потребуется только автоматическая реакция на определенный раздражитель и если эта реакция будет жестко заданной, то необходимость во Втором Законе отпадет.

- А при каких условиях, - Джордж Десять сделал паузу, - может оказаться ненужным Первый Закон?

Джордж Девять выдержал еще более длинную паузу и проговорил еле слышным шепотом:

- Если реакция робота будет запрограммирована таким образом, что он никогда не сможет причинить человеку вред.

- А теперь представь себе позитронный мозг, который управляет несколькими реакциями на определенные раздражители, которому не требуется знания Трех Законов и который легко и дешево можно воспроизвести. Каким он должен быть по величине?

- Совсем небольшим. В зависимости от сложности реакции он может весить сто граммов, один грамм, один миллиграмм.

- Твой вывод совпал с моим. Я должен повидать мистера Харримана.

5а

Джордж Девять остался один. Он снова и снова перебирал в уме вопросы и ответы, но вывод оставался прежним. Однако мысль о роботе - любого вида, любого размера, любой формы, с каким угодно предназначением, но без Трех Законов - повергала его в неясный трепет.

Ему не хотелось двигаться. Наверное, и у Джорджа Десять такая же реакция. Однако он сделал над собой усилие и легко поднялся со стула.

6

После приватной беседы Робертсона с Эйзенматом прошло полтора года. За это время все роботы с Луны были доставлены обратно, а долговременная программа "Ю. С. Роботс" была свернута. Все средства, которыми располагал Робертсон, пошли на донкихотскую авантюру Харримана.

Последний раз жребий был брошен здесь, прямо в саду у Робертсона. Год назад Харриман привез сюда Джорджа Десять, последнего робота, созданного компанией. Теперь главный роботехник прибыл сюда с чем-то другим...

Харриман излучал оптимизм. Он оживленно беседовал с Эйзенматом, и было невозможно понять, действительно ли он так уверен в себе, как кажется. Должно быть, все-таки уверен: насколько Робертсон мог судить, актер из Харримана никудышный.

Эйзенмат, улыбаясь, оставил Харримана и подошел к Робертсону. Улыбка тут же исчезла.

- Доброе утро, Робертсон, - сказал он. - Что замышляет ваш сотрудник?

- Это его дело, - спокойно проговорил Робертсон. - Я оставил все на его усмотрение.

- Я готов, Охранитель! - крикнул Харриман.