Гордон Диксон - Жизнь коротка

— Боюсь, что у вас не хватит времени.

— Ну… неделю… несколько дней!

Пришелец заколебался, подав Милту проблеск надежды.

— Несколько дней? Сколько же вы хотите?

— Пять!

Гость нахмурился.

— Четыре! Три!

— Вы считаете, что уложитесь в три дня?

— Уверен!

— Я уже отстаю от графика, так что всякое промедление…

— Клянусь! Через три дня я буду готов!

— Ладно, — согласился посетитель. — Даю три дня. Если к моему возвращению вы еще будете… э… холостым…

Он выразительно пожал плечами и вышел за дверь.

Это должна быть Наоми Уинклер. Не потому, что Наоми была воплощением его грез или только с ней видел себя Милт на далекой планете, — просто ни с какими другими девушками он не общался.

Нельзя сказать, что Милт Кловиц рос маменькиным сынком. Но и до, и после смерти матери он не очень-то задумывался об окружающем мире. Он спокойно работал в рекламном агентстве, зачитывался любимой фантастикой, и жизнь его текла размеренно и безмятежно.

Милт познакомился с Наоми, когда она заняла место машинистки в транспортном отделе агентства. Встречались они изредка. И хотя Милт три раза неуклюже целовал ее, мысль о брачном союзе не приходила ему в голову. Женитьба совершенно не вписывалась в круг его интересов.

— Алло, Наоми? Это Милт. Я тут… э… думал, не согласишься ли ты пообедать со мной сегодня вечером? Да, понимаю, суббота и все прочее, но если бы мы встретились…

Милт и не предполагал, что способен говорить столь долго и убедительно. Свидание было назначено.

— Здесь очень приятно, Милт. Но ты уверен, что можешь себе позволить?.. По-моему, все так дорого…

Нет, если смотреть на нее в три четверти, да еще в мерцающем пламени свечи, спрятанной за бутылкой кьянти, она положительно казалась хорошенькой. Волосы отливали темно-каштановым светом, ярко блестели большие карие глаза. Правда, черты лица были мелковаты, а нос, пожалуй, чуть крупноват, но в данный момент Милт искал не идеал. Просто пару.

— Не беспокойся, Наоми. Сегодняшний вечер особый. Уж если человек не может потратиться на любимую девушку, то…

Слово вылетело. Теперь надо действовать быстро.

— Да, это правда, Наоми. Я слишком долго таил свое чувство. Я люблю тебя.

— Ты… — выдавила Наоми.

— И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж! Немедленно!

Она смотрела на него в немом изумлении.

— Не надо! — взмолился Милт. — Только не говори, что мы едва знакомы. Это не имеет значения. Моей любви хватит на двоих. Лишь дай мне возможность доказать тебе…

Слова лились из Милта нескончаемым потоком. Он судорожно набирал полные легкие воздуха и снова говорил, не позволяя ей открыть рта, уговаривая, увещевая, взахлеб описывая планы на счастливое будущее, на детей, на большой гараж…

— Подожди же! — Наоми с подозрительной силой хлопнула по столу, и бокалы подпрыгнули. — Ты мне нравишься, Милт, и если бы я знала тебя лучше…

Милт возликовал. Она сдается! Он схватил ее довольно толстую руку и сжал в порыве мужской страсти.

Наоми отстранилась и произнесла:

— Дай же мне хоть подумать!

— Я позвоню тебе завтра утром, — торопливо проговорил Милт.

В двенадцать он проводил ее домой и запечатлел жгучий поцелуй в область между носом и ртом.

В восемь утра Милт уже звонил. Голос ее был сонным, а ответ коротким.

— Нет.

— Нет?

— Я считаю, нам надо подождать. В конце концов, совершенно некуда спешить…

— Некуда?! — простонал Милт. — Если б ты только знала!

— Что?

— Как я люблю тебя, Наоми! Я не могу без тебя жить! — воскликнул он с неподдельной искренностью, ясно осознавая справедливость своих слов.

— Дай мне еще подумать, — сказала Наоми.

Она думала. В девять вечера телефон Милта зазвонил, и Наоми Уинклер промолвила самое лучшее, самое заветное слово:

— Да. Я хотела бы только…

— Все что угодно! — восторженно заорал Милт. — Проси!

— Мне бы хотелось подождать до осени. У меня нет ни одного приличного летнего платья, Милт, так что если ты не против…

— До осени?! Нет, Наоми, совершенно невозможно!

— Почему? Куда эти гонки? Ты не познакомился еще с моими родителями…

— Мы не можем ждать, — с ноткой истерики проворковал Милт. — Просто не можем. Поверь мне, Наоми. Нам надо пожениться немедленно. Сегодня. В крайнем случае завтра.

— Я не понимаю твоего поведения, — оборвала она сурово. Наступило молчание. — Я подумаю.

Она думала. Прошел еще один день.

Затем, вечером второго дня, Наоми появилась в его квартире с большой сумкой.