Айзек Азимов - Ключ

Он испытывал сильное чувство, и Аппарат как будто потеплел у него под рукой. Часть его поверхности, полускрытая под металлом, засветилась.

Дженнингс судорожно отдернул руку, и Аппарат потемнел. Но было уже достаточно: это мгновение бесконечно много прояснило ему.

Он, задыхаясь, сказал:

– Как будто в вашем черепе распахнулось окно. Я видел сквозь него ваши мысли.

– А я ваши, – ответил Штраус, – читал их, испытывал их, как угодно. – Он, сохраняя холодное, замкнутое спокойствие, коснулся Аппарата, но ничего не произошло.

– Вы ультра, – гневно заявил Дженнингс. – Когда я касаюсь… – И он коснулся. – Вот снова. Я это вижу. Вы с ума сошли? Неужели вы в самом деле считаете, что нужно уничтожить большинство человечества, сократить его многосторонность и разнообразие?

Он снял руку с Аппарата, испытывая отвращение к тому, что увидел, и Аппарат снова потемнел. Опять его осторожно коснулся Штраус, и снова ничего не произошло.

Штраус сказал:

– Ради Бога, не будем спорить. Эта штука облегчает коммуникацию – это телепатический усилитель. Почему бы и нет? У клеток мозга свой электрический потенциал. Мысль можно рассматривать как колеблющееся электромагнитное поле исключительно малой напряженности…

Дженнингс отвернулся. Он не хотел разговаривать со Штраусом. Он сказал:

– Мы сообщим немедленно. Наплевать на славу. Берите ее всю. Я хочу избавиться от этой штуки.

Штраус продолжал о чем-то думать. Потом сказал:

– Это больше чем коммуникатор. Он откликается на эмоции и усиливает их.

– О чем вы говорите?

– Вы весь день держали его, и только сейчас он дважды отозвался. А когда я его трогаю, он не отзывается.

– Ну и что?

– Он реагирует, когда вы в состоянии сильного эмоционального напряжения. Таков механизм приведения его в действие. И когда вы бесновались насчет ультра, я почувствовал ваши мысли.

– И что же?

– Послушайте, вы уверены, что правы? Любой мыслящий человек на Земле понимает, что было бы гораздо лучше иметь население в миллиард, чем в шесть миллиардов. Если бы мы полностью использовали автоматизацию – сейчас толпы не дают нам сделать это, – у нас была бы эффективная и пригодная к жизни Земля с населением, скажем, не больше пяти миллионов. Послушайте, Дженнингс. Не отворачивайтесь.

Жесткость почти исчезла из голоса Штрауса в его стремлении говорить убедительно.

– Но демократическим путем невозможно сократить население. Вы это знаете. Дело не в сексуальном стремлении: внутриматочные вложения давно с этим справились. И это вы знаете. Дело в национализме. Каждая нация хочет, чтобы сначала сократили свою численность другие, и я с ними согласен. Я хочу, чтобы моя этническая группа, наша этническая группа преобладала. Я хочу, чтобы земля принадлежала элите, таким людям, как мы. Только мы подлинные люди, а толпы полуобезьян сдерживают и уничтожают нас. Они все равно обречены на смерть, но почему бы не спастись нам?

– Нет, – упрямо ответил Дженнингс. – Ни одна группа не обладает монополией на человечество. Ваши пять миллионов зеркальных отражений, лишенные разнообразия, умрут от скуки, и туда им и дорога.

– Эмоциональный вздор, Дженнингс. Вы сами в это не верите. Вас просто приучили так думать ваши проклятые эгалитаристы. Послушайте, этот Аппарат – то, что нам нужно. Даже если мы не сумеем понять, как он работает, и повторить его, он один справится. С его помощью мы получим власть над ключевыми людьми и мало-помалу навяжем свой взгляд на мир. Организация у нас уже есть. Вы это знаете, потому что заглянули в мой мозг. Она лучше подготовлена, у нее лучшая мотивация, чем у любой другой организации на Земле. К нам ежедневно присоединяются лучшие умы человечества. Почему бы не присоединиться и вам? Этот инструмент ключ, но не просто к знаниям. Это ключ к окончательному решению главной проблемы человечества. Присоединяйтесь к нам! Присоединяйтесь к нам! – Он достиг такого возбуждения, какого Дженнингс никогда у него не видел.

Рука Штрауса опустилась на Аппарат, который на мгновение вспыхнул и тут же погас.

Дженнингс невесело улыбнулся. Он понял смысл происходящего. Штраус отчаянно пытался ввести себя в состояние эмоционального возбуждения, чтобы сработал Аппарат, но не сумел.

– У вас он не действует. – сказал Дженнингс. – У вас, как у проклятого сверхчеловека, слишком сильный самоконтроль, вы не можете его убрать. – Он взял Аппарат в дрожащие руки, и тот мгновенно засветился.