Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 2

— Да как ты не понимаешь? — всплеснул руками Теннисон. — Все зайдет в тупик. Никому дела не будет до этого банка данных! Сам он, ради бога, может продолжать копаться в нем, как в бабушкиной шкатулке с драгоценностями, но чтобы банк данных работал по-настоящему, он обязательно должен пополняться. Все равно что в костер дрова подбрасывать — иначе погаснет. Победят богословы — и всему конец. Они закроют Программу Экайера, Слушатели прекратят работу — и конец.

— Умерев однажды, Ватикан не возродится.

— Вот именно, — кивнул Теннисон. — А мы, Джилл, сидим тут и спокойно смотрим, как погибает одна из самых величайших исследовательских программ, когда-либо существовавших в Галактике. Одному Господу Богу ведомо, как много Галактика потеряет. Никто не в силах оценить последствий провала этой работы для людей и для самих роботов, ибо, по моему теперешнему мнению, люди и роботы — одна раса. Они принадлежат нам так же, как мы — им.

— Джейсон, нужно что-то делать. Ты и я — мы должны что-то делать. Только мы и можем сделать что-то.

— Есть еще Экайер.

— Да, есть еще Экайер, но… он чересчур ватиканец.

— Наверное, ты права. Он не настолько заморочен, как люди на Харизме, но не до конца свободен от тенденциозности. Ты совершенно правильно сказала — он чересчур ватиканец.

— Джейсон, но что мы можем сделать?

— Милая моя, если бы я знал! Ни единой мысли в голове. Хотя нет, одна есть. Если бы могли попасть в этот Рай…

— И добыть доказательства. Обязательно нужно добыть доказательства.

— Это обязательно. Не будет доказательств — нас никто и слушать не станет. Но об этом как раз особо беспокоиться нечего. Нам туда не попасть.

— Знаешь, я тут кое о чем подумала…

— О чем же?

— Что такое на самом деле Рай? Что если Мэри права?

— Я уже говорил, но могу повторить: Рай — это не географическое понятие. Это состояние души.

— Джейсон, перестань! Что ты заладил… Твердишь эту фразу автоматически! Не надо. Послушай… Я рассказывала тебе об обитателях математического мира. Я говорила: не исключено, что они оперируют альтернативной логикой. А что если вся Вселенная построена на различных логических системах? Разве не может тогда оказаться, что наши человеческие суждения бессмысленны, ущербны? Разве мы не можем ошибаться?

— Ты что, пытаешься доказать мне, что Рай может существовать?

— Я этого не говорю. Я у тебя хочу спросить: если бы он существовал, что бы ты стал делать?

— Хочешь узнать, принял бы я это?

— Да, именно об этом я тебя спрашиваю. Если бы ты потрогал Рай руками?

— Наверное, я бы здорово растерялся.

— Отвечай — принял ли бы?

— Ну… пришлось бы, наверное. Но как бы я мог с уверенностью утверждать, что это Рай, если там, допустим, не было бы золотой лестницы и ангелов?

— Очень может быть, что как раз этого там не окажется. Это старые сказки. Таким себе представляли Рай люди в далекие времена, о таком Рае они мечтали. Таким для них было место, где они хотели жить вечно. Но мне кажется, ты можешь себе представить Рай.

— Ага, — кивнул Теннисон. — Могу. Хорошее местечко для рыбалки, тропинки в лесу, горы, на которые приятно любоваться. Отличные недорогие рестораны, где у меня есть приятели-официанты, не просто обслуга, а именно приятели, ну, еще — друзья, с которыми интересно поболтать, хорошие книжки для чтения и раздумий и ты…

— Вот так ты себе представляешь Рай?

— Да нет, конечно, это я так, пошутил. Дай время, я еще что-нибудь к этому прибавлю.

— Да ну тебя! — возмутилась Джилл. — И так голова кругом идет. Я совершенно запуталась. Ватикан, математический мир, Шептун — с ума сойти можно. Я уже порой склонна поверить, но бывают мгновения, когда я жутко злюсь на себя за это. Его Святейшество говорил о чувстве реальности. Вот я живу здесь и знаю, что это реально, а иногда брожу одна, думаю об этом, и чувство реальности покидает меня, и я говорю себе, что это невозможно, Что об этом можно только мечтать. И ты, Джейсон, здесь, со мной. И это тоже из области невозможного…

Джейсон обнял ее, и она крепко прижалась к нему. Пламя танцевало в камине, вокруг было тихо, и казалось, весь мир тих и спокоен — за себя и за них двоих.

— Джейсон, я так счастлива…

— И я, Джилл. Давай так посидим еще.

— Ты бежал с Гастры и попал сюда. И я бежала. Не от кого-нибудь, не откуда-нибудь, даже не от себя самой. Просто бежала. Всю жизнь только и делала, что бежала…

— Ну вот… Теперь больше не бежишь… — говорил он, гладя ее по голове.