Затем он заставил меня встать под душ и не разрешал выйти из-под него, пока вода, стекавшая с моих костей не стала совершенно прозрачной. - Теперь вылезай! - скомандовал Борис и дал мне в руки маленький красный фен. - Сушись. Пока я выполнял его приказ, он достал-из шкафчика еще один флакон - с черной жидкостью, смешал ее с голубой и обмакнув в смесь кисточку, обрызгал остатки моей одежды. Махнул рукой, словно бросил что-то поверх костюма, и он занялся сине-багровым бездымным пламенем. Через минуту на дне ванны лежала маленькая кучка сухого серебристого пепла. Борис включил душ и смыл пепел в водосток. - Ну что? спросил он, поворачиваясь ко мне. - Хватит. Теперь тебя можно пустить в дом. Мы прошли в комнату и сели за стол. На нем было все, что мог пожелать человек, и я в том числе. Но сейчас для меня все это было лишь утонченной пыткой. - Погоди делать выводы! Ты, как всегда, торопишься! Борис отошел к резному черного дерева столику на высоких гнутых ножках, с которых ухмылялись жуткие рожи божков, и взял стоявшую на нем большую хрустальную чашу, наполненную темной жидкостью. - Пей! - Он подал ее мне. Я взял чашу в руки, но не решался поднести ко рту. Как пить?! Все прольется сквозь дыру в моей нижней челюсти, стечет по костям на кресло. - Пей! - приказал Борис тоном, не терпящим возражений. И я выпил. Когда я сделал последний глоток, меня уже больше не заботило состояние его мебели. Что-то странное, пугающее происходило со мной. Меня распирало изнутри, корчило, волны пламенного жара накатывались одна за другой. Я вцепился в подлокотники кресла и застонал. - Что ты со мной... начад я и замолчал, поняв ВДРУГ, что говорю не мысленным голосом, а самым настоящим, произнося слова собственными губами. Одновременно я ощутил под пальцами прохладную бархатистую ткань, а под спиной - удобный изгиб мягкого кресла. Я медленно поднял руку и поднес ее к лицу - она не была больше рукой скелета, она была рукой человека! Я вскочил, чуть не опрокинув журнальный столик и бросился вон из комнаты. Встав перед зеркалом, я долго смотрел на свое худощавое мускулистое тело, разглядывал лицо с голубыми глазами, с длинными - до плеч каштановыми волосами, с полными губами. Я снова был человеком Я снова был человеком! Я снова был человеком! Не выдержав потрясения, я упал на колени и, спрятав лицо в ладонях, зарыдал. Борис деликатно держался в стороне, давая мне время прийти в себя. Потом его теплая ладонь - о как чудесно было ощущать легла мне на плечо. - Пойдем, прежде чем сесть за стол, надо залечить рану. Мы вышли из комнаты и вошли в следующую дверь. За ней оказались две смежные комнаты. В дальней, освещенной маленькими свечами, источающими странный, настолько странный, что трудно было сказать, приятный или отвратительный, запах, Борис уложил меня на узкое, как операционный стол, ложе. - Закрой глаза. Я повиновался. Он откинул с моего лба волосы и смочил кожу какой-то жидкостью. Потом прижал что-то к виску, я ощутил слабую боль. - Повернись на правый бок. Ту же процедуру он провел с моим затылком. Борис еще не закончил, когда меня осенило - он заделывал дырки в моем черепе! Все было на самом деле! Никакого наважденья! Я был убит, я был гниющим трупом, скелетом. Был оживлен и теперь мне ремоотировали пробитый пулей череп! Воскресший из Мертвых? Восставший мертвец? Зомби?.. Кто я?!.. Борис чувствовал охватившие меня панику, растерянность, страх, словно любящая женщина. Он сказал мягким, но твердым голосом: - Тебе надо выпить и поесть. Все встанет на свои места. Поверь мне... Пойдем. Я поднялся с ложа. Ощущать свое тело - это прекрасно. Оно пробуждает желания и рождает мысли. У мертвеца нет живого тела, поэтому у него нет ни желаний, ни мыслей, может быть только глухая тоска по ним. Как я теперь понимал своего приятеля... как его?.. Ну да ладно. Который сломав ногу, четыре месяца пролежал в гипсе. Какое наслаждение, говорил он, полежать в ванне, посидеть в туалете. Сначала желания, решил я, и выкинул из головы все мысли. Кроме одной: кто я такой? Но и ее, как непослушного пса, я посадил на цепь и загнал в конуру. До поры до времени. Теперь, обросший плотью, я по достоинству оценил ужин, который приготовил для меня Борис. Все было мне по вкусу. И черная икра, и севрюга горячего копчения, и карбонад, и салями, и маринованные огурчики, и изысканные салаты, и коньяк, и апельсиновый сок, и... многое другое, для описания чего мне потребовалось бы как минимум пять страниц. - Накладывай, - Борис откупорил бутылку и налил мне большую стограммовую рюмку черненного серебра.
Читать дальше
