Виктор Потапов - Золотой медведь

Владимир не понял: почему златокудрой? Но сердцем почувствовал - это правда, это красиво и больно.

Он взял Марию под руку, и они пошли к реке на поляну.

Ветер шелестел листьями, смешивал звуки, нес прохладу и сырой запах леса. Было ли в нем что-то еще?- спросила себя Мария. На мгновенье туманный занавес отдернулся, и она увидела: покрытый волнистой шерстью Золотой медведь стоял у обрушенной, заросшей зеленью ограды старой помещичьей усадьбы. Он поднял морду, острие его рога и изумрудные глаза блеснули зеленым золотом.

Мария сжала руку Владимира.

- Ты не чувствуешь... что-то необычное...

Владимир потянул носом.

- Да, ветер переменился, с фермы несет. А у Сенцовых картошку жарят.

Мария взглянула на него с удивлением, затем расхохоталась.

Владимир сконфуженно наморщил нос.

- Ты прав, конечно, - весело сказала Мария, - но я подумала на мгновенье...

- Что это Золотой медведь?!

- А вдруг он есть на самом деле?

Владимир пожал плечами.

- Интересно было бы поглядеть. Но кто поверит, когда в школе про электричество учат, про атомы, про тысячи звезд... про все такое...

- А это ему не мешает, он в лесу живет, - ответила Мария словами деда Зиновия.

- Манька! А ты куда собралась?! - словно выстрел раздался из-за забора Сенцовых визгливый женский крик. - Спугнешь медведя-то! Девкам счастья не наколдует! Иди домой!

Женщина взахлеб зло захохотала. За ней следом загоготал муж.

Мария вздрогнула, затравленно оглянулась и крепче сжала локоть Владимира.

Они вышли на поляну. Редкие фонари разбежались полукружьем, освещая ее со стороны деревни. Далее под горой текла невидимая сейчас река. За ней в темноте черной стеной стоял лес.

Мария и Владимир пристроились у забора на углу выводившей к поляне улицы, в тени нависших ветвей сирени. Веселье было в самом разгаре. Медведь тут, конечно, ни при чем. Но лишний повод выпить для праздника никогда не помеха. Коля-алкаш вышагивал на деревянных ногах, точно только что сделанный Буратино, от одной мужской компании к другой. С высоко стриженными висками и затылками, с выгоревшими волосами, торчащими сзади рубахами и одинаковыми красными лицами, они стояли кружками и беспрестанно дымили, убивая табачным и сивушным духом прекрасные тонкие запахи природы.

У девушек было свое занятие: внешне - разговоры о том о сем, а на деле - высматривание парней. Они весело хохотали, переминались с ноги на ногу, будто застоявшиеся кобылки - показывали фигуру, стреляли по сторонам глазами.

Женщины постарше судачили о разном, важно упирали руки в круглые бока, выпячивали животы и груди, обтянутые тесными цветастыми платьями, но за всем не забывали приглядывать за дочерьми. При современном дефиците мужиков парни пошли верткие, побаловаться не прочь, а в загс трактором не затянешь. Ишь, стоят, магнитофон под мышкой, сами под мухой и будто им до девок и дела никакого нет. Перетаптываются, дымят, поплевывают.

А из репродукторов на столбе - вперебивку Пугачева с Толкуновой...

Мария прислушалась: болтают, о чем попало - об урожае, о том, как Кольку-алкаша на 15 суток посадили, как Верка Драчева родила от студента-стройотрядника, о новом коровнике, о мировой политике - о важном и о бесконечной чепухе, но только не о Золотом медведе.

И если бы кто спросил: почему? Ответили бы: время для сказок прошло. Спят уже детишки. А для нас своя жизнь сказка и другой нам не надо.

Но вот кто-то невидимый взял Марию за подбородок и повернул ее голову вправо. Под фонарь из темной улицы вышло животное. Оно двигалось медленно, величаво, легко и плавно отталкиваясь лапами от земли.

Ни люди, ни вертевшиеся вокруг них многочисленные собаки почему-то не замечали его. Не замечали, хотя голову его венчал рог!

- Золотой медведь... - прошептала, обмирая, Мария и сжала руку Владимира. Но и он не замечал ничего: стоял, точно манекен в витрине, и глядел куда-то в сторону. Мария дернула его за рукав, раз, другой, посмотрела в странно застывшее лицо, оглянулась на людей. Они тоже были неподвижны. Двигался только дед Зиновий. Дрожащей рукой опираясь на клюку, он поднялся с лавочки, протянул руки к Золотому медведю - на лице его была написана мольба. Изумрудное облако проплыло через поляну к старику и обволокло его с головы до ног. Когда оно рассеялось, Мария увидела вместо деда Зиновия молодого высокого парня, одетого в белую рубаху, серые порты, лапти. Запрокинув лицо к небу, он глубоко дышал, поводил распрямившимися плечами.