Олег Дивов - У Билли есть хреновина [сборник]

Билли медленно-медленно расплывается в улыбке.

— Такие дела, лейтенант! — победоносно сообщает он, убирает кулак и вешает камень на шею.

Сует руки в брюки и уходит, держа курс на центр города.

Лейтенанта забирает нервный тик. Щека дергается.

— Облегчить вашу участь? — говорю.

Лейтенант хрипит, откашливается и наконец спрашивает, пряча глаза:

— Как — облегчить?

— Билли не может вычислить то, на что намекал. Он легко установит, где сейчас ваша жена или как себя чувствуют ваши прежние симпатии. Но прощупать их на предмет неверности — фигушки. Не его амплуа.

Лейтенант недоверчиво на меня косится.

— Это Всевидящий Камень, — объясняю. — Просто Всевидящий. Не путайте со Всезнающим.

— И такой есть?!

— Айвен! — орет Билли издалека. — Хлоп твою железку, ты идешь, или что?

— Информация никуда не исчезает, мистер Гибсон. Все наши поступки оставляют следы. Но это вне компетенции Билли. Он видит то, что есть здесь и сейчас.

— Как же он так вскрыл мое прошлое?

— Легко. Ведь оно запечатлено в вас, мистер Гибсон.

Лейтенант размышляет.

— Осознали? Вот и чудесно. А нам с напарником полезно будет пропустить по кружечке холодного пива. Не бойтесь, запой окончен. Где мы обретаемся, знаете.

Возвращается Билли. Кладет руку мне на плечо. И говорит лейтенанту сверху вниз:

— Без паники, лейтенант. Все будет штатно. Я тебя уже простил. И даже Марвина твоего вонючего простил. Раз уж нам работать вместе, ссориться нельзя. Людям доброй воли надо держаться заодно. Командой надо быть, хлоп твою железку! Осознал? Но если кто еще прикоснется к машинам — бензина отсосет по полной. И ты мне не помешаешь. Идем, Ванья.

Билли меня уводит, а лейтенант остается стоять на тротуаре, думая, не совершил ли он, случаем, ужасной ошибки, задержав нас в городе.

Я это затылком чувствую.

И то, что лейтенанту позарез нужна помощь в каком-то затянувшемся безнадежном расследовании, — тоже чувствую.

— Сейчас по пиву и обедать, — мечтательно произносит Билли. — А здесь ничего. Славное местечко, и народец смешной.

— Жарковато только.

— А мне самое оно.

— Кто бы сомневался. Билл, давай все-таки сходим в Африку, если будет груз. Разок, а?

— Хрена, — Билли мотает головой. — Договорились ведь. У меня психика тонкая, ранимая. Не могу я смотреть на бардак, в котором живет народ моих предков.

— А я, значит, могу?

— Это у тебя дурацкий русский стереотип. Ах, несчастная Россия, как в ней все плохо! Любите вы прибедняться. Не заметил я, чтобы у вас там было плохо. Жратвы навалом, кругом блондинки и «Мерседесы». Вот на моей исторической родине — точно жопа.

— В Намибии, говорят, «Мерседесов» еще больше, чем в России…

— Эй, мистер! Можно вас на минуточку?

Два шкета лет по десять, оба в футболках с надписью «Уличный гонщик». Понятненько.

— Мистер, мы тут поспорили… У вас же «Локхид Альбатрос Т5»?

— Целых два, сынок, — Билли улыбается во всю физиономию.

— «Тэ-пятая» может выйти в космос?

— Что ты, дружище! У «тэшки» потолок двадцать миль. И, по правде говоря, она неустойчива уже на восемнадцати. Болтается, как мыло в ванне.

— Я же сказал! — торжествует один шкет. Другой опускает глаза.

— «Тэ-пятой» просто не надо ходить так высоко, — объясняет Билли. — Это машина для трассы. Отличная машина, очень быстрая.

— Спасибо, мистер.

Мы идем своей дорогой, мальчишки позади обмениваются тумаками. Начал, конечно, проигравший.

— Честный ты парень, Билли, — говорю. — Правдивый.

— Мальчика интересовал потолок «Т5». Я дал ему справку.

— А если бы он спросил — мистер, у вашей «Т5» какой потолок?

— Тогда бы я сказал — мальчик, у меня не стандартная «тэшка», а «Т5 Эволюция»…

— А если он…

— Ванья, почему ты такой зануда?

— Просто болтаю, — говорю. — Хочу отвлечься. Понимаешь, там, в баре, под стойкой, бочонок охлажденного светлого пива. И он меня зовет. Он кричит: «Ваня, беги скорее, выпей меня!» Чтобы не сойти с ума от его воплей, я создаю помехи.

— А мне, — Билли вздыхает, — ужасно хочется за руль. И на трассу.

Да, за руль и на трассу… Я смотрю в небо и вдруг понимаю: уже несколько лет не видел Землю.

Когда долго не видишь Землю со стороны, начинаешь относиться к ней неправильно. Как к некой твердыне, которую можно попирать ногами. А Земля-то живая. Одно время я мечтал всех идиотов, которые тут устраивают войны и прочие гадости, вытащить на сотню миль вверх и заставить их осознать, где они на самом деле живут. И как осторожно тут надо себя вести.