Олег Дивов - У Билли есть хреновина [сборник]

Впрочем, и по части пилотажа я Билла сделаю. С некоторым усилием, но сделаю.

Появляется лейтенант, потный и взъерошенный. Стучит по оконному стеклу.

— Идемте, — говорит. — Миссис Сэйер согласна побеседовать.

— Она-то, надеюсь, не известный физик? — интересуется Билли, вылезая из кондиционированной прохлады на жгучее солнце.

— Не известный, — лейтенант хмыкает. — Просто физик, у мужа на побегушках. И тоже не в восторге от идеи привлечь вас к поискам. Но она в первую очередь мать, и я ее уболтал.

— Ну дела, соси бензин… — сокрушается Билли.

Как многие сильные мужчины, повернутые на романтике космических далей, Билли терпеть не может тех, кто не верит в чудеса.

Дальше прихожей нас не пригласили.

— Ну? — спросила миссис Сэйер.

Выглядела она лет на сорок и не производила впечатления женщины, у которой погибла дочь. Скорее, женщины, которая десятые сутки в непрекращающейся истерике.

Была миссис Сэйер растрепана, босонога и одета в какую-то бесформенную рухлядь.

Мы ей сразу не понравились.

— Покажите мне Сару, — попросил Билли.

— Что?

Не знаю, как лейтенант ее «убалтывал», но, увидев нас, мисис Сэйер, похоже, расхотела сотрудничать. Думаю, ее сейчас коробило от одного вида любого человека, мало-мальски довольного жизнью.

Билли под взглядом женщины сутулился и прятал руки в карманах. Снять камень с шеи он и не подумал. Здесь этот цирковой номер только все усугубил бы.

Я буквально слышал, как Билли перебирает в уме слова. Одна неудачная фраза, даже интонация, могла спровоцировать женщину взорваться. Несчастная только и ждала, на кого бы обрушить накопившуюся злобу. Город похоронил ее дочь и забыл, лейтенант надеялся отыскать в лучшем случае труп, а тут явились мы, не местные — вот нам и по шеям за всех сразу.

— Миссис Сэйер, я же вам объяснил… — начал лейтенант.

Надо было взламывать ситуацию. И быстро.

Я покачнулся, буркнул: «О, черт…», закатил глаза и тяжело оперся плечом о стену. Миссис Сэйер удивленно посмотрела на меня. На миг она раскрылась, тут я ее и поймал. Взял на жалость.

— Давай, Билли, — прошептал я.

Билли шагнул к женщине, застывшей неподвижно, схватил за руки, положил ее ладони себе на виски.

У меня за спиной пятился к выходу лейтенант.

Время растянулось. Где-то тикнули один раз антикварные ходики. В гостиной. Эти часы купил на гаражной распродаже дед миссис Сэйер.

Она была несчастлива. Ей не нравилась роль тени удачливого мужа. И роль послушной жены мужа. И роль матери странной девочки. Эти три ипостаси убеждали миссис Сэйер в том, что она какая-то неполноценная. Другим женщинам удавалось реализоваться в профессии, у них были милые домашние мужья и росли нормальные дети. А Вере Сэйер не повезло. И она ничего не могла изменить.

Потом она нашла отдушину — поверила, что у ее дочери не отклонение от нормы, а редкий дар. Заново подружилась с девочкой. Стало легче.

Она мечтала уехать в большой город. Там бы у нее все получилось.

Девочку она забрала бы с собой.

А теперь у нее и девочки не стало.

— У-у, — промычал Билли. — У-убегаем.

Он уже стоял рядом, держа меня под руку.

— Вам нехорошо… Иван? — спросила Вера Сэйер.

Наконец-то американка произнесла мое имя правильно.

— Спасибо, не беспокойтесь, миссис Сэйер. Акклиматизация. Я всю прошлую неделю проторчал в Анкоридже. А здесь такая жара… До свидания, миссис Сэйер.

Мы выскочили из дома, шатаясь и пыхтя.

У машины страдал лейтенант. Я с ходу блеванул ему под ноги, эдак по-приятельски.

Лейтенант сразу ощутил себя при деле, полез в салон и достал из холодильника бутылку воды.

— Есть контакт? — спросил я Билли.

— Ты пей, — сказал Билли. — Душевно она тебя поела, хлоп ее железку. Есть контакт, есть. Лейтенант, карту.

Я прополоскал рот, напился и швырнул пустую бутылку в цветник.

На самом деле я бы с удовольствием запузырил ее в окно дома Сэйеров. И плевать, что горе у людей. Когда тебя выжрут до нулевой отметки, злость испытываешь звериную. Сейчас мне хотелось эту женщину как минимум изнасиловать за то, что я сам и натворил. Такая вот странная логика.

Никто меня не просил раскрываться перед Верой Сэйер и подпитывать ее измочаленную душу своей энергией. Но в момент прорыва сознания я разглядел, до какой степени бедняжка несчастна и подавлена. Мне стало до боли жалко ее, и я позволил женщине взять столько моих сил, сколько понадобится.