Анатолий Радов - Холодная кровь [СИ]

Дара заметила шевеление в углу, хотела крикнуть, но «землянин» среагировал быстрее. И, едва поднявшийся с топчана, рухнул обратно.

«Землянин» сходил к топчану и вернулся обратно с ножом в руке. На секунду сердце Дары перестало биться. А что если он просто сошёл с ума? Что если при переходе он тронулся? И сейчас убьёт её?

Как ни странно — эта мысль даже обрадовала. А что? Разве так хуже, чем если бы тебя оттрахали тут всей заставой эти мерзкие чешуйчатые твари?

Но убивать он её не собирался. Он присел возле дёргающегося на полу тела и как будто задумался. Потом пристально посмотрел на неё, но она уже не боялась. Хотел бы убить, убил сразу. Он просто не знает, что делать дальше.

Даре почему-то показалось именно так. И когда он тихо взвыл, всадив нож в грудь первому противнику, она поняла, что для него всё происходящее даётся тяжело. Неимоверно тяжело. И ещё больше уверовала, что он и есть тот самый, кто ей нужен.

Господи, спасибо, — поблагодарила она гипотетического творца и вседержителя Вселенной. — Ты всё-таки дал мне шанс, ты помог достичь цели.

Да, пока говорить об этом было рано, но теперь об этом можно было говорить. Она не умрёт, она сделает всё, что нужно и вернётся обратно. А там и Тор пожалеет о своей подлянке. Когда Высшие прибудут с проверкой, она не будет молчать.

«Землянин» сходил к шкафу в дальнем углу комнатки, вернулся оттуда с автоматом в руке, стал смотреть на неё. И Дара вдруг почувствовала, как густо, до самых кончиков волос, краснеет. Господи, она же там внизу абсолютно голая! Она прикрыла рукой лобок, и ей вдруг стало стыдно вдвойне. Он совсем не смотрел туда, он смотрел ей в глаза и словно что-то хотел понять.

Однако оставаться голой Дара не собиралась. Когда он снова ушёл, она торопливо натянула трусики, потом брюки. Слава богу всё это лежало рядом, хлад не стал отбрасывать её вещи далеко. Хоть одно доброе дело сделал, скотина.

Обругав его, Дара уставилась на возвращающегося «землянина». В руке у него теперь был огромный баул серо-зелёного цвета. Он бросил его рядом с нею и указал рукой. Дара всё поняла. Само собой, ну не в открытую же она выйдет с этой заставы!

Дальше она уже ничего не видела, а лишь слышала, сжавшись внутри баула, как плод в утробе матери. В темноте стал нарастать страх. Особенно, когда вновь послышались голоса хладов. Потом был удар обо что-то твёрдое. Она застонала, но стиснув зубы, подавила стон.

— Мне кажется, от тебя всё равно сейчас ничего не зависит, — в вернувшемся голосе уже не было ноток отчаяния. — А вот от него — да. Слышишь? Кажется, он снова воткнул в кого-то нож.

— Главное, выбраться с заставы, — мысленно ответила Дара. Она даже была рада появлению этой своей противной части. Пережитый страх требовал как-то излить себя, пусть даже не диким криком или слезами, а всего лишь обычным разговором, но лучше так, чем никак. И Дара была не против. Страха не должно остаться, она должна быть бесстрашной, когда «землянин» наконец окажется далеко отсюда и они останутся вдвоём. Хлады, конечно, на вид больше и крепче людей, но и им нужно спать. И даже более того — при понижении температуры до определённой планки они полностью теряют способность двигаться. А сейчас ночь, холодная осенняя ночь.

Время тянулось долго. Дара успела наговориться с голосом, обсудив все варианты. Первый и самый главный — дождаться когда он уснёт, взять его нож и убить. Всё просто. Но, правда, была маленькая загвоздка — что если кристалл не активируется? Что будет тогда?

— Думаю, в этом случае его душа попадёт в их распределитель, в смысле, распределитель для хладов, — стал размышлять вместе с нею голос, — И тогда могут случиться две вещи. Местные энжи пропустят её, чтобы замять дело. Это первая. Вторая — сообщат Высшим. И первый и второй вариант для тебя неприемлемы. Ты не выполнишь задание и тебя отправят в этот их «ад». Навечно. Не лучшая перспектива.

— Если и там ты будешь со мной, то это будет двойной ад, — Дара невесело усмехнулась.

— У тебя предвзятое отношение ко мне, — обиделся голос. — А может быть наоборот? Может наличие меня будет скрашивать твою несчастную вечность? Да и кто его знает про этот их ад. Вдруг, это всего лишь метафора, или даже фикция? Тут и не скажешь, что лучше — то ли вечно мучиться, то ли быть распылённой, стёртой раз и навсегда. Представь, что тебя уже не будет никогда.

— Такое представить очень трудно.

— Но обида и страх есть, согласись?

— Есть. Но разве это что-то меняет?