Анатолий Радов - Холодная кровь [СИ]

— Я же вам говорил, господин офицер, — тут же радостно отреагировал старшой, успевший отойти назад и застыть в подобострастной позе. — Перебежчица она. Вон и зеньки в пол прячет. У-у, сучка, — он распрямился и делано замахнулся, но бить не стал, побоявшись при офицере.

— Ладно. У меня через десять минут совещание… — комендант поднял руку и бросил взгляд на наручные часы. — Через семь уже. Кройсе! — неожиданно проорал он так, что и старшой, и Лайшик, и Дара вздрогнули. Следом повисла тишина, и висела в течение секунд тридцати, пока грузный фрийнамус не доковылял из своего кабинета к кабинету начальника.

— Вызови патруль, пусть сопроводят пленную в камеру, — отдал комендант приказ. — Всё. Все свободны.

На лице старшого тут же появилось недоумение.

— Прошу прощения, господин литейнамус, а как же вознаграждение.

Комендант медленно повернул к нему лицо.

— Какое вознаграждение? — непонимающе спросил он. — Пока не ясно, является ли пленённая вами перебежчицей или нет. Вы вот что. Приезжайте через два дня, когда мы определим её статус, тогда и поговорим о вознаграждении.

Старшой покорно склонил голову, пытаясь скрыть мелькнувшее в глазах недовольство, а Дара напротив испытала странную радость. Ну хоть в одном у этих уродов не срослось. Хотя, дело было не только в этом. У неё вдруг появилась надежда, что мучения скоро закончатся. Нужно только доказать, что она не перебежчица.

— И как ты это собираешься сделать? — снова проявился внутренний голос. — Ты собираешься им рассказать, что прилетела на Алхош с Арконида в нейтрал-коконе? Или может поведаешь этим невеждам о том, что всё что происходит на этой планете только эксперимент Высших?

— Я не знаю, — безмолвно вздохнула Дара.

В метрах десяти от КПП «Ящер» резко затормозил и пару раз «клюнул носом». Да блин, водила ещё тот лихач. Створка ворот, представляющая собой толстый стальной лист, начала медленно отъезжать в сторону, и пока открылся проход, достаточный для того, чтобы прошла бронмашина, водила успел вдоволь набаловаться перегазовкой.

Появившийся из-за створки погранец в полной экипировке, сделал отмашку рукой, и «бэтэр» вновь бешено сорвался с места, словно собираясь идти на взлёт. А внутри меня неожиданно всё напряглось. Но не из-за очередного рывка, а потому что я вдруг подумал о том, как мне придётся дальше. Судя по всему — намного тяжелее, чем до этого. Валять дурака перед одним аборигеном дело несложное, а вот придуриваться перед несколькими сразу… В конце концов, я театральных училищ не заканчивал и Станиславский от меня далёк так же, как Альфа Центавра. Впрочем, насчёт последнего я не уверен. Хрен его знает, может этот их Рох и есть та самая пресловутая Альфа? Хотя нет, там вроде двойная звезда…

«Ящер» проскочил ворота и метров через десять остановился. Я спрыгнул с брони, неторопливо осмотрелся. Обычная военчасть. Двухэтажная серого цвета казарма, боксы транспортного парка, плац, несколько домиков, по всей видимости, где живут офицеры, и куча прочих служебных помещений. Через пару минут «бэтэр» покатил в сторону боксов, оставив на асфальтовой дорожке семерых погранцов. Хиех отдал приказ рядовым дожидаться нас на плацу, и мы втроём потащились к серому зданию.

— Хош, не помнишь? — спросил Хиех, на ходу обернувшись ко мне, и указав рукой на приличную выбоину в стене казармы между этажами. Лямка баула с термоброном от его движения поползла с плеча, и он, подпрыгнув, вернул её на место.

— Теплокровы? — предположил я.

— А кто ж? — удивился Хиех, а Хлох грустно хмыкнул. Видать, он серьёзно сожалеет о моей потерянной памяти.

— И из чего? — я стал рассматривать выбоину.

— «Гранатобой ПГ-14». Есть у них такая штучка.

— И часто бывают нападения на заставу? — спросил я. Так, на всякий случай. Мне ж теперь походу придётся здесь пробыть какое-то время, если меня, конечно, не отправят в какой-нибудь их госпиталь. Хотя, это вряд ли. Ранений у меня нет. Шишка на голове только, да маленькая дырочка в ноге. А потеря памяти… ну так на это мне, скорее всего, просто скажут — «учи матчасть», дорогой. Ну и что, что по второму кругу? Таблица умножения тоже не с одного раза запоминается.

Мы оставили за спинами плац, прошли по узенькой дорожке по краям которой росли красиво подстриженные кусты, свернули влево и, наконец, подошвы наших ботинок застучали по бетонным ступеням у входа в казарму. Стоявший возле двери часовой вытянулся по струнке и отдал честь, поправив при этом висевший на плече винтарь.