Филип Дик - Пролейтесь, слезы…

Послышался громкий шипящий звук – щелчки от попавших в бороздки пылинок, типичный звук старых пластинок. Их так легко испортить На них вообще можно только дышать.

Фоновое шипение. Еще щелчки.

Музыки нет.

Джейсон поднял тонарм и опустил его дальше. Грохот в момент соприкосновения иглы и пластинки. Он поморщился и сделал звук тише. Музыки по-прежнему не было. И его пения тоже.

Между тем мескалин начал отпускать. Джейсон вдруг почувствовал себя освежающе трезвым.

Вторая пластинка. Он торопливо вытащил ее из конверта, снял с проигрывателя первую и поставил вторую.

Шум при касании иглы пластинки. Шипение, фон, неизбежные щелчки и потрескивание. Без музыки.

На пластинках не было записи.

– Элис! – крикнул Джейсон Тавернер. Ответа не последовало. Неужели мескалин опять начинает действовать?

Пошатываясь, он направился от проигрывателя к двери, за которой скрылась Элис. Длинный коридор, шерстяной ковер с густым ворсом, в самом конце – лестница с черными металлическими перилами, ведущая на второй этаж.

Быстро, как только мог, Джейсон пересек коридор, подошел к лестнице, а затем, шаг за шагом, поднялся вверх.

Второй этаж. Фойе, у дальней стены старинный стол, на нем стопка журналов “Бг кс”.

Как ни странно, последнее его заинтересовало. Интересно, кто читает эту низкопробную порнуху? Феликс или Элис? А может, вдвоем? Джейсон двинулся дальше, по-прежнему отчетливо видя каждую мелочь, как всегда бывает после мескалина. Он до сих пор находился под действием наркотика.

Ванная комната – может, Элис там?

– Элис! – крикнул он, начиная сердиться. Капли пота текли по носу и щекам, тело покрылось испариной.

Черт бы ее побрал, подумал Джейсон. На этих пластинках нет музыки, нет меня. Возможно, они пиратские. А может, так подействовал мескалин? Я должен все выяснить. Проверить, что там на самом деле. Неужели граммофон не работает? Такое случается. Поломана игла или тонарм, как их там называют. Сломанная игла скользит по верху бороздок.

Джейсон толкнул приоткрытую дверь. Спальня, не застеленная постель. На полу матрас; на нем спальный мешок. Тут же мужские принадлежности: крем для бритья, лосьон, дезодорант, бритва, расческа… Здесь был гость, решил Джейсон. Был и ушел.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнул он.

Тишина.

В глубине спальни полуоткрытая дверь вела в ванную комнату. В проеме виднелась старинная ванна на окрашенных ножках в виде львиных лап.

Они просто помешались на антиквариате. Даже ванну подобрали соответствующую.

Спотыкаясь, Джейсон двинулся вперед и наконец добрался до ванной комнаты. Толкнув дверь, он застыл на месте.

На полу лежал скелет.

На нем были черные сверкающие штаны, кожаная рубашка, пояс в виде цепи с металлической пряжкой. Рядом с костями лежали туфли на высоком каблуке. С черепа свисал клок волос. Больше ничего не осталось. Ни глаз, ни кожи. Только пожелтевшие кости.

– Господи! – Джейсон пошатнулся. В глазах у него потемнело, земля ушла из-под ног. В голове пульсировало так, что комната закружилась, словно чертово колесо в детском парке.

Джейсон закрыл глаза и прислонился к стене. Затем взглянул опять.

Она умерла. Но когда? Сто тысяч лет назад? Почему она умерла? А может, так действует наркотик, который я принял? Нет, это, похоже, реальность.

Джейсон наклонился, потрогал отделанную бахромой кожаную рубашку. Мягкая и гладкая ткань не обветшала. Время не тронуло одежды. Это что-то значило, но он не мог понять, что именно. Время расправилось только с ней, остальное в доме осталось нетронутым. Нет, это не мескалин, решил Джейсон. Хотя кто его знает.

Вниз. Прочь отсюда.

Джейсон выскочил в коридор. Его шатало из стороны в сторону, он с трудом держался прямо и бежал согнувшись, как необычная обезьяна. Вот и лестница. Схватившись за перила, Джейсон кинулся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Споткнулся, упал. Через долю секунды опомнился и опять поднялся. Сердце выпрыгивало из груди. Легкие вздымались, словно кузнечные мехи, и разрывались от напряжения.

За долю секунды он промчался через столовую к парадной двери. Затем, по причине непонятной ему самому, но, по-видимому, весьма весомой, схватил с проигрывателя пластинки, запихал их в конверты и выбежал на улицу под жаркое полуденное солнце.