Филип Дик - Доктор Бладмани

— Пожалуй, пора, — взглянув на часы, сказал Харди. Он подошел к приемнику, и аккуратно включил его. — Уж очень долго эта штука нагревается, — пожаловался Харди. — По-моему, одна из ламп садится. Мы уже просили, чтобы из Ассоциации умельцев Западного Беркли прислали мастера, так они ответили, будто загружены по горло. Я бы и сам посмотрел в чем дело, но… — Он виновато пожал плечами. — Прошлый раз, когда я пытался починить его, стало только хуже.

— Вы так до смерти напугаете мистера Гилла, — заметил Стюарт.

— Да нет, — возразил Гилл. — Я понимаю. У нас в Уэст-Марино то же самое. Приемниками занимаются только умельцы.

Обращаясь к Бонни, миссис Харди сказала:

— Стюарт говорит, будто вы здесь жили.

— Да, я некоторое время работала в радиационной лаборатории, — ответила Бонни. А потом университет направил меня в Ливермор. Но, конечно… — Она поколебалась. — Здесь все так изменилось. Сейчас Беркли просто не узнать. Пока ехали по городу, я не узнала почти ничего, кроме Сан-Пабло-авеню. Знаете все эти магазинчики — они выглядят совсем новыми.

— Так оно и есть, — подтвердил Дин Харди. Из приемника послышался треск статики и он приложил ухо к динамику. — Обычно мы принимаем передачи на частоте шестьсот сорок килогерц. Прошу прощения. — Он повернулся к ним спиной, внимательно вслушиваясь в треск.

— Зажгите лампу, — предложил Гилл. — При свете будет легче настраивать.

Бонни зажгла масляный светильник, про себя удивляясь, как это здесь, в относительно крупном городе, люди все еще зависят от такого примитивного осветительного прибора. Она-то была уверена, что уже давно восстановлено электроснабжение, во всяком случае частично. «А ведь в некоторых отношениях, — осознала она, — они отстали даже от Уэст-Марино. А если взять Болинас…»

— Ага, — вдруг произнес мистер Харди, прерывая поток ее мыслей. — Кажется, я его поймал. И это вовсе не музыка. — Он буквально сиял.

— Наконец-то, — обрадовалась миссис Харди. — Только бы ему стало получше. — Она тревожно стиснула руки.

Из динамика донесся такой знакомый, непринужденный дружелюбный голос:

— Эй, вы, ночные люди, там внизу подо мной. Как вы думаете, кто это говорит вам привет, привет, и еще раз привет, а? — Дэнджерфилд рассмеялся. — Верно, друзья, я снова на ногах, жив и здоров, и вам того же желаю. Как раз сейчас как бешеный нажимаю все эти разные кнопки, верчу ручки и все такое прочее. — В голосе его слышалась теплота, и у людей окружающих Бонни лица тоже посветлели, на них появились улыбки удовольствия от услышанного. В такт словам Дэнджерфилда люди медленно кивали.

— Слышали, что он сказал? — спросила Элла Харди. — Говорит, будто мол, ему получше. Да и по разговору слышно, что так оно и есть. Сразу ясно по голосу.

— Так-так-так, — протянул Дэнджерфилд. — А теперь, давайте посмотрим, какие у нас новости. Может, слышали о враге общества номер один, физика, которого мы все очень хорошо помним? Нашего старого приятеля доктора Блутгельда — или, может, лучше сказать доктора Смерть? Как бы то ни было, думаю, вы все уже знаете, что доктора Смерть с нами больше нет. Да-да, так оно и есть.

— Точно, ходили такие слухи, — взволнованно кивнул мистер Харди. — Один торговец, который прилетал сюда на аэростате из графства…

— Тссс! — прервала его Элла Харди, прислушиваясь.

— Уж поверьте мне, — продолжал Дэнджерфилд. — Некто в Северной Калифорнии разобрался с доктором С. Окончательно разобрался. И все мы сильно обязаны этому некто — обязаны по гроб жизни — поскольку, вы только представьте себе, друзья, этот некто — инвалид. И, тем не менее, ему удалось, то, что до сих пор не удавалось никому. — Теперь голос Дэнджерфилда был тверд и суров. Таким они его еще никогда не слышали. Слушатели недоуменно переглянулись. — Я говорю о Хоппи Харрингтоне, друзья мои. Как, разве вам не знакомо это имя? Очень жаль, поскольку, если бы не Хоппи, никого из вас уже не было бы в живых.

Харди, нахмурившись и потирая подбородок, вопросительно взглянул на Эллу.

— Этот Хоппи Харрингтон, — продолжал Дэнджерфилд, — достал Доктора С на расстоянии в добрых четыре мили, причем запросто. Вам наверняка покажется невероятным, что человек может дотянуться до другого человека и разделаться с ним на расстоянии в четыре мили, верно, ведь, ребята? Ведь это оооооочень длинные руки, разве не так? Причем очень сильные руки, да? Ладно, тогда открою вам еще одну, еще более страшную тайну. — Голос стал доверительным, он упал едва ли не до задушевного полушепота. — У Хоппи вообще нет ни рук, ни ног. — Тут Дэнджерфилд замолчал.