Евгений Прошкин: Эвакуация

Ну и что? Собирался, значит, сделает!

Олег подошел к одной из фигур и вытащил пистолет. Снять с предохранителя, дослать патрон. Делов-то...

Он хамским подзатыльником сбил с прохожего засаленную ушанку.

Перед ним стоял старик лет восьмидесяти - еще в силах, судя по тому, что оказался на улице без провожатых. А может, и не очень, просто устал ждать забывчивых внуков и, когда голод стал совсем невыносимым, кое-как выбрался из дома. Или пошел за лекарствами для своей больной бабки. Хорошо еще, если у него на это есть деньги...

Нет! Жалеть только здоровых! Только здоровых!!

Олег приставил ствол к морщинистому лбу, усеянному старческими пятнами, и зажмурился.

Нажать на курок. Трудно в первый раз. Потом будет легче.

- Добрый день, - услышал он слабый голос и от неожиданности чуть не выстрелил.

В глазах старика не было ничего, кроме горечи и тоски.

- Вы хотели меня убить? Вы сможете? - отстраненно спросил он, и Карпов поверил бы в его равнодушие и, возможно, смог бы, если бы не взгляд старика.

Дед не шевелился, но он не спал, а терпеливо ждал ответа. Ветер раздувал его выцветшие пряди, и Олег только сейчас заметил, какая вокруг тишина. И еще он представил, каково на таком холоде находиться без шапки. Бросив пистолет, он побежал за ушанкой. Та, подхваченная внезапным порывом, катилась к центру города, и Карпову показалось, что во всем Оконечинске осталось только два живых существа - он и этот головной убор. Когда Олег вернулся, старик уже заснул.

- Я не смогу, дедушка, не смогу! - бормотал Карпов, опускаясь на заснеженный асфальт.

Он почувствовал, что плачет, и утерся рукавом. Кудрявый отворот с маленькими серыми льдинками поцарапал переносицу, и тогда Олег заревел по-настоящему. Голося на всю улицу, он ползал перед стариком и вымаливал прощение, что-то рассказывал, бесконечно клялся. А потом, окончательно впав в истерику, лежал на тротуаре и тыкался лбом в дедовы поношенные ботинки, пока не понял, что тот зашевелился. Оторвав от земли лицо, Карпов с болью посмотрел на старика.

- Добрый день, - услышал он в который раз.

- Будь все проклято! - заорал Олег. - Ну, почему я? Почему?!

Вскочив, он понесся к заводу. Еще есть Валерка. На всей планете только он один, и с ним такого случиться не может. С кем угодно, только не с ним. Пока он не увидит Валеру зараженным, будет жить надежда, что все еще можно вернуть и поправить.

Чем ближе был центр, тем больше народу встречалось на улицах, если сломанные куклы можно назвать народом. На него все так же не обращали внимания, и это начинало бесить. Вскоре Карповым овладела веселая неистовая ярость.

- Эй! Я уже здесь! - вопил он, приближаясь к очередному перекрестку. Я уже иду! Всем команда "добрый день"! Глухие вы, что ли? Совсем оборзели, гады! Але! Рота, подъем!!

До завода он добрался к пяти, злой и совершенно осипший.

- Вале-ер! - позвал Карпов, но получилось так тихо, что он сам едва расслышал.

Вахтерша, в прошлом бойкая, юморная тетка, была похожа на мешок с картофелем. Олег сунул в рот сигарету и перепрыгнул через турникет.

Заводоуправление казалось не просто заброшенным, а разбитым, разграбленным, поруганным. Даже когда из-за аварии или забастовки работа в цехах останавливалась, здесь все продолжало бурлить: кто-то бегал по коридорам, звонили телефоны, директор громогласно объяснял инженерам, кто на заводе хозяин, поэтому Карпову было вдвойне странно видеть эти пустые кабинеты, бездействующие компьютеры, лежащие без движения документы.

- Лю-уди-и! - прохрипел он.

Одна из дверей распахнулась, из-за нее показался взъерошенный Валера.

- Олег? Ты что здесь делаешь?

- На работу пришел, - пояснил, пожав плечами, Карпов. - Опоздал вот маленько...

- Почему ты не в клубе?

- Где?..

- Праздник. Все гуляют.

- Праздник? - апатично спросил Карпов. - То-то я смотрю...

- Праздник, - повторил Валера. - Ты не в курсе?

- Да, не в курсе! - взорвался Олег. - Что празднуем-то?

Апокалипсис?

- Ну, зачем так мрачно? Просто...

- Просто? Что просто? - Карпов схватил Валеру за грудки и встряхнул. Тот даже не попытался высвободиться, и Олег начал его раскачивать, как обильно родившую яблоню. - Все у вас просто! Где праздник, где? На улице?! По-твоему, это праздник? Слушай, ты ведь еще вчера был в порядке. Что случилось? Что они с тобой сделали?

- Пойдем.

В Валерином голосе послышалась железная уверенность в том, что все происходящее - хорошо и правильно.

- Ты... меня отведешь? - спросил Олег, не отпуская его пиджака.