Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

- Ну... это войско было не такое уж и большое, - смущенно проговорила Натка. - Наверное, я оставила слишком маленькие гарнизоны в тылу. Я не думала, что Мерлин вероломно нападет, мы с ним разговаривали, и он обещал соблюдать нейтралитет.

- Понятно. Значит, ты не справилась с управлением страной, все развалила и отправилась разрушать другую страну. Так получается?

- Зачем ты так говоришь?! Я не хотела все испортить и, вообще, я не так уж много и испортила. Мой мир - это игра, правда?

- Ну да, правда.

- А что плохого в том, чтобы испортить игру или даже проиграть? Игра на то и игра, чтобы одни выигрывали, а другие проигрывали. А вот твое Средиземье - это настоящий мир.

- Ты хочешь и здесь устроить то же самое?

Натка вздохнула.

- Кого волнует, что я хочу... Ты вернешь меня обратно? Или сразу убьешь?

С минуту я размышлял, а потом мне в голову пришло решение, если и не идеальное, то близкое к таковому.

- Нет, Натка, - сказал я, - я не буду убивать тебя. И я не буду возвращать тебя обратно в твою башню. Я придумал кое-что получше.

9

- ... А потом я обрубил оба канала - в Арканус и в Междусетье. Вот и все. Что скажешь по этому поводу?

- Что тут можно сказать? По-моему, ты поступил правильно, в новом Средиземье Натка не нужна, а в старом пусть будет. Если тот мир продержится еще какое-то время, можно будет потом заглянуть, посмотреть, что она там наворотила. В самом худшем случае, у нас есть резервные копии всех субъектов, мы сможем все восстановить. Не грузись, ты все сделал правильно.

Я почувствовал некоторое облегчение. Я и раньше думал, что принял верное решение, а после слов Уриэля уверился в этом окончательно. И для меня стали неожиданностью слова, которые произнесла Нехалления.

- А что будет с обитателями старого Средиземья? - спросила она. - Ты о них подумал? Или вы окончательно списали их со счетов?

- Нехалления, - мягко проговорил Уриэль, - старое Средиземье может прекратить существование в любой момент. Считай, что его уже нет. Мы создали новый мир, и он теперь - единственное настоящее Средиземье.

- Это вы так думаете! А на самом деле теперь есть два Средиземья, и то, что вы создали новый мир, не снимает с вас ответственности за судьбу старого.

- Почему это с нас? Мы не создавали старое Средиземье! Пусть те, кто создавал, и несут ответственность.

- Но вы вмешались в судьбу этого мира. Значит, вы приняли свою долю ответственности.

Уриэль раздраженно потер лоб.

- И что нам, по-твоему, следует делать, Нехалления? - спросил он. Уничтожить оригинал нашего мира, чтобы его жители не страдали? Или создать третью копию, а потом четвертую и так далее? Или разогнать хозяев сервера и самим стать его хозяевами? Я бы не возражал против такого варианта, если бы знал, как его осуществить. Пойми, Нехалления, мы ничего не можем сделать со старым Средиземьем, ничего! Мы сами по себе, оно само по себе, нас больше ничто не связывает. Если тебе спокойнее, считай, что его нет. Хочешь, завтра я скажу тебе, что его больше нет? Ты все равно не сможешь проверить.

- Почему это я не смогу?

- Разве ты знаешь IP-адрес этого сервера? И разве ты сможешь самостоятельно проверить его существование?

- Нет, но... неужели ты солжешь мне?

- Если это будет нужно, чтобы успокоить твою совесть, то солгу. Непременно.

На этом разговор и окончился. Кажется, Нехалления обиделась.

10

Мы сидели в Вечном Лесу, дым костра щекотал ноздри, а когда ветер дул в нужную, вернее ненужную, сторону, глаза начинали слезиться. Дым пах так, как должен пахнуть дым от хорошо высушенных березовых поленьев, но к этому запаху примешивалось что-то другое, что-то волшебное, что-то такое, что всегда ощущается в Вечном Лесу, чаще всего на самой грани восприятия. В какой-то момент я подумал, не является ли этот эффект побочным действием многочисленных артефактов, находящихся в расположенной неподалеку резиденции Утренней Звезды, но по здравом размышлении я отбросил эту мысль. Магия действует не так.

Леверлин озабоченно посматривал на небо, вполне возможно, скоро пойдет дождь. Можно, конечно, прикрыть костер магией, но это будет совсем не то. Главная прелесть обеда на природе - абсолютная естественность всего окружающего, первобытное чувство единения со всем сущим, слияния с первозданным. А какая может быть естественность, если капли дождя соскальзывают по невидимому щиту? Поэтому лучше, чтобы дождь не пошел.

Я лежал на смятом плаще, брошенном прямо на траву. Я рассеянно жевал травинку и смотрел в небо, затянутое темно-серыми облаками. Было бы неплохо выкурить трубку, но для этого надо вставать, а вставать не хочется. Как долго я не отдыхал! Какое, оказывается, счастье - просто поваляться на траве, ни о чем не думая и не загружаясь никакими заботами.