Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

А Великий Король бесновался. Его речь утратила связность и превратилась в бессмысленный набор слов, по большей части ругательных. Как ни странно, он вызывал не отвращение и даже не неприязнь, а только жалость.

Я взял Леверлина за руку, и мы переместились в Вечный Лес. Неприятно смотреть на правителя великой державы в таком состоянии, да и разговаривать трудно, когда совсем рядом здоровый мужчина орет в полный голос.

- Часто с ним так? - спросил я Леверлина.

- Нет, не часто, раз в месяц, иногда два раза. Чаще он напивается и начинает веселиться, тоже зрелище еще то.

- Реально страной управляешь ты?

- А кто же еще?

- Король сильно мешает?

- А сам как думаешь? Или ты полагаешь, такие истерики терпеть легко?

- Не легко. Но ты - мастер психологии, тебе проще.

- Проще. Но в таких дозах тяжело и мне.

- Что ты хочешь с ним сделать?

- Ничего. Не я посадил Гнея, не мне его и снимать.

- А если я разрешу делать с ним все, что захочешь?

- Тогда все вернется к исходному состоянию. Только торговлю хлебом я у короля отберу, она, оказывается, тоже бывает прибыльной.

- Сам не хочешь стать королем?

- Это того не стоит. Слишком многим не понравится, что во главе королевства встал мало кому известный маг. Сразу появится оппозиция, начнутся восстания... Нет, придется платить слишком большую цену. Кроме того, я не уверен, что мой сын окажется достойным преемником, а если я изменю порядок престолонаследия, все мои дети пойдут на меня войной. Нет, лучше, когда на престоле сидит марионетка, а реальная власть скрыта за кулисами.

- Хорошо. Можешь считать, что этот план получил всевышнее одобрение.

Леверлин впал в легкое замешательство. Странно, я был уверен, что он продумал весь разговор до мелочей. В чем дело?

- Слушай, Хэмфаст, - сказал Леверлин, - а ты не мог бы сам лично сказать все это королю? Я понимаю, то, как именно он это узнает, не имеет большого значения, но...

Я рассмеялся. Вот в чем дело - мудрый Леверлин боится королевской истерики.

- Ладно, - сказал я, - поговорю с королем лично, избавлю тебя от королевского гнева.

И я переместился во дворец, оставив Леверлина в Вечном Лесу.

10

Разговор с королем оставил тяжелый осадок. Трудно признаваться самому себе, что сделал глупость, а еще труднее объяснить истинное положение вещей разумному, в котором разочаровался. Гней так ничего и не понял.

- Но ты же сам говорил, что во всем должен быть порядок! Что законы превыше всего, что ковены преступны и противны человеческой природе, что власть должна принадлежать законному правителю. А что сейчас? Разве что-то изменилось? - Гней грустно посмотрел на меня своими детскими глазами.

Я пытался объяснить Гнею, что кое-что изменилось, что изменился я, что все разумные со временем меняются, что таков естественный порядок вещей, но Гней ничего не хотел слышать. Неужели раньше я тоже был таким?

- Зачем ты лишаешь меня власти? - спрашивал король. - Неужели все было зря? Революция, война - разве все это было напрасно? Ты что, жалеешь о том, что сделал?

А потом король впал в новую истерику. Почему-то он решил, что теперь ему настал конец, что Леверлин не оставит его в живых. Гней ползал передо мной на коленях и умолял не бросать его на растерзание боевым магам. Он говорил, что его ненавидят абсолютно все, что это ничем не оправданная жестокость - позволить человеку вкусить неограниченной власти, а потом отобрать ее, что это то же самое, как если бы я дал ребенку конфету и тут же отобрал. Что я мог ответить на это? Только одно.

- Мне жаль, - сказал я, - что ты оказался неразумным ребенком и что власть для тебя не тяжкое бремя, а вкусная конфета. Ты оказался недостойным правителем, Гней, и сейчас я не нарушаю справедливость, а восстанавливаю ее. Раньше я думал, что власть должна принадлежать законному правителю, но я ошибался. Власть должна принадлежать достойному правителю, и отныне будет так. У тебя был шанс, но ты не смог им воспользоваться или не захотел, а второго шанса уже не будет.

- Но Леверлин никогда не избавит мир от оружия массового поражения! завопил Гней. - Ты ведь хотел именно этого! Почему ты так легко отказываешься от великой цели?

- Потому что я понял, что моя цель совсем не такая великая, как я полагал. Мне многое открылось, и, когда ты сравниваешь себя с ребенком, ты намного более прав, чем можешь себе представить. Да, яйца феникса - зло, но в мире существует и другое зло, намного большее. И, кстати, почему ты не избавил Аннур от оружия массового поражения? Это было в твоих силах, а что сделал ты? Ты приказал бомбить орков, поселившихся в Могильниках! Ты когда-нибудь слышал, как пищит младенец, умирающий от ожогов? Конечно нет! Откуда тебе это слышать?