Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

- Не думаю. Но будь осторожна.

И я удалился. Я не стал рассказывать Лоре то, что понял из ее слов. Главное она уже и так сообразила, а знать, почему ее возлюбленный Оккам признался ей в любви, ей совсем необязательно.

4

Я сидел в виртуальном кафе и потягивал виртуальный кофе. Впрочем, это для остальных посетителей кофе виртуальный, а для нас с Уриэлем - самый что ни есть реальный. Надо сказать, кофе, на мой вкус, - редкая гадость, я бы предпочел пиво, но здесь это не принято.

Сейчас на мне тело человека, потому что я не собираюсь привлекать излишнее внимание к своей персоне. Тело упаковано в ослепительно белую рубашку, мягкие черные штаны, черный камзол чудовищно неудобного покроя, зеркальные ботинки, а на шею прицеплена дурацкая шелковая удавка, которая называется "галстук". Отвратительный костюм, трудно представить себе что-либо более неудобное, но это церемониальная одежда менеджеров, и здесь так одеваются почти все. Я не должен обращать на себя внимания, и потому я тоже одет в этом стиле.

Некоторые люди вокруг меня делают вид, что их не волнуют условности этикета. Примерно у половины посетителей в костюме наблюдаются небольшие нарушения: камзол и штаны разного цвета, слишком короткие носки, голые женщины на галстуке или рубашка не хлопковая, а шерстяная. Они думают, что, нарушая правила в мелочах, они говорят окружающим: смотрите, какой я независимый, как мне наплевать на общепринятые правила, они не понимают, что на самом деле они только подчеркивают правила.

Из без малого сотни окружающих меня людей лишь единицы имеют по-настоящему вызывающий облик, и один из них - Уриэль. Сейчас он высок, плечист и светловолос, волосы широкими волнами ниспадают на плечи. В реальном мире считается, что длинные волосы - это прерогатива женщин, но черты лица Уриэля не позволяют заподозрить его в женоподобности. Нет, они не грубые, они просто очень мужественные, не понимаю, как Уриэль добился такого эффекта, но он его добился. Уриэль одет в черные рубашку и штаны из тонко выделанной мешковины, которую аборигены реального мира называют "джинса", бедра Уриэля облегает черный кожаный ремень, усеянный серебряными бляшками очень изящной работы. Бот при входе в забегаловку не пускает внутрь посетителей без галстуков, но мы с Уриэлем полностью контролируем сервер, и этот запрет нас не касается, а вот людям, задумавшимся, как этот лощеный хлыщ сумел проникнуть сюда в таком наряде, облик Уриэля скажет многое.

Люди реального мира, попадая в Междусетье, сами выбирают свою внешность. Некоторые выглядят в Междусетье точно так же, как и в реальности. Другие генерируют облик случайным образом, предварительно задав определенные ограничения. Кое-кто придает себе внешность известного человека, но над такими смеются и показывают на них пальцами. Редко кто может позволить себе оплатить труд хорошего художника и сделать себе такие лицо и тело, которые притягивают взгляд и не производят комичного впечатления. В Междусетье каждый может выглядеть богатым на первый неискушенный взгляд, но обмануть второй взгляд знающего человека гораздо труднее.

Уриэль спокойно сидел за столиком, углубившись в гору разложенных перед ним бумаг и не обращая никакого внимания на остывающий кофе. Обычно подобные бумаги придают обозримый облик сущностям, с помощью которых биржевые игроки продают и покупают акции различных предприятий, стараясь купить подешевле, а продать подороже. Но бумаги на коленях Уриэля - это именно бумаги, в них нет никакого глубокого смысла, они изображают именно то, чем кажутся, мы с Уриэлем не нуждаемся в том, чтобы смотреть на сущности через их искусственный облик, магическое зрение позволяет нам видеть вещи такими, какие они есть.

Перед моим магическим зрением вспыхнул сигнал, неяркий, но такой, который нельзя не заметить. Это не вспышка и не звонок, это именно магический сигнал, по-другому никак не скажешь. Один из многочисленных артефактов, которыми Уриэль утыкал этот мир, сообщил, что к нам приближается человек, который может представлять интерес.

Уриэль не пошевелился, не дернул лицом и даже не моргнул. Никто ничего не заметил, лишь я один уловил мысль, переданную без слов, чисто магическим образом.

Будь готов.

Я готов, - ответил я и отхлебнул кофе. В чашке осталось противной жижи еще на один глоток.

К чему я готов? Не знаю. Если говорить в общем, то ко всему, а если конкретно - ничего определенного от меня не требуется. Уриэль называет это подстраховкой, но я не понимаю, какая ему может быть польза от меня. Да, я не самый плохой маг, но Уриэль настолько опытнее меня, что наивно думать, будто я смогу ему чем-то помочь. Впрочем, всякое бывает...