Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

- Это вроде как из гранатомета в машине выстрелить?

- Примерно.

- Так... инцинера - это такое пламя оранжевое?

- Ага.

- А какое там минимально безопасное расстояние? У тебя про это ничего не написано.

- Это сильно зависит от разных причин. Перед тем как применять это заклинание в деле, лучше потренироваться. Да и вообще, низшая магия действует только в Средиземье, на хрена тебе ее изучать?

- И то верно. А высшая магия действует везде?

- Высшая магия - это скрипты в интерфейсе операционной системы. Фактически каждое заклинание высшей магии - это то, что хакеры называют "эксплойт".

- Понятно... ага, кое-что узнаю... Так что, я могу любой эксплойт перегнать в формат заклинания?

- Нет нужды что-либо перегонять, эксплойт и заклинание - одно и то же, просто воспринимать это можно по-разному.

- Понятно... Дематериализация - это просто Close-Handle?

- Не совсем. Надо еще снять признак перманентности, убрать разделяемость.....

- Ну, это мелочи... А что, авторы этого Средиземья не установили никакой блокировки на прямое использование системного интерфейса?

- Никакой.

- Идиоты!

- Почему же идиоты? Они не рассчитывали, что в этот мир заберутся хакеры, и потому не ставили никакой защиты. Зачем нужна защита, если никто не нападает?

- И то верно. Так, значит, мы с тобой здесь боги?

Я пожал плечами.

- Можно и так сказать. Кстати, не мешало бы сделать тебе резервную копию, давай постоим на месте несколько минут.

- Резервная копия меня? Это...

- Подожди, не мешай. Ага, есть. Теперь, если ты вдруг погибнешь, твоя копия восстановится. Для тебя это будет выглядеть, как будто посреди разговора ты заснул, а потом проснулся на том же месте, только в мире может пройти несколько лет.

- Копия восстановится, как только я погибну?

- Да.

- Она отслеживает завершение моего процесса?

- Не совсем. Если ты уйдешь в другой мир через канал, твой процесс тоже завершится, но копия не восстановится. Тут есть некоторые технические тонкости, честно говоря, я и сам в них не разбираюсь, для создания резервных копий я использую заклинание Уриэля, если хочешь в нем разобраться...

- Пусть программисты разбираются. Когда я вернусь, дам им на растерзание все ваше творчество... Если ты не возражаешь.

- Не возражаю. Пусть разбираются, если хотят.

- Вот и замечательно. Слушай, Хэмфаст, а те разумные боты, о которых мы говорили, - это Хаммер с Лорой?

- Да. Они хотели выбраться из долины в большой мир, но не знали, как это сделать. Они пробовали открывать врата миров...

- Но врата миров - это пайпы!

- Да. А что?

- Нашу сеть сканировали по IP.

- Значит, это не они. Это, должно быть, Леверлин с Дромадроном.

- А это еще кто такие? Тоже боты?

- Ага. Леверлин до последнего времени был некоронованным королем Аннура, Дромадрон был визардом моего клана. Сейчас они изучают высшую магию. Хочешь с ними пообщаться?

- Пойдем.

6

- Знакомьтесь. Это Макс, это Нехалления, это Дромадрон, это Леверлин. Макс - мой друг, раньше он был человеком из реального мира, теперь он такой же, как мы.

- Зачем ты это сделал? - удивилась Нехалления. - Тебе надоел реальный мир?

- Да нет, - ответил Макс, - скорее обычное любопытство. Кроме того, мое пребывание здесь дает огромные возможности нашей организации.

- Для тебя настолько важно твое дело, что ради него ты пожертвовал настоящей жизнью?

- Я не пожертвовал жизнью, в реальном мире живет другой Макс. И я не понимаю, почему ты не считаешь эту жизнь настоящей, по-моему, ваш мир нисколько не хуже нашего.

Нехалления покачала головой и ничего не сказала.

- Как у вас дела? - спросил я. - Как идет обучение?

- Нормально, - ответил Леверлин, - думаю, его уже можно считать завершенным. Главная цель достигнута, по-моему, мы уже сейчас можем эффективно работать в Междусетье.

- Что значит работать? - не понял Макс. - Хэмфаст, ты готовил себе замену?

- Вроде того. Когда я собрался уйти навсегда, я пригласил сюда двух разумных Средиземья, которых больше всего уважаю, и дал им все свои знания. Я решил, что нехорошо оставлять Средиземье без высших сил.

- А как сюда попала Нехалления?

- Я пришла потом, - ответила она, - когда поняла, что становлюсь обузой для мужа.

Она назвала меня мужем, а не любимым, и это неприятно кольнуло. Сколько раз я вспоминал о ней, будучи за пять тысяч миль отсюда! Я думал о ней почти каждый день, но нельзя сказать, что я помнил о ней постоянно, и, вернувшись в Средиземье, я только на третий день выбрал время, чтобы с ней повидаться, и не просто так, а по делу, важному, но не связанному напрямую с нашей любовью. Неужели любовь уходит? У хоббитов такого не бывает, но, кажется, я перестаю быть хоббитом.