Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

Роды принимал Учитель, кстати, его зовут Уриэль. Говорят, эльфы были хорошими целителями, наверное, это правда. Как бы то ни было, Нехалления родила легко и без осложнений. Если о родах вообще можно говорить "легко". Уриэль отказался сделать нормальное обезболивание, он сказал, что нет боли - нет и родов. Вначале я обиделся, а потом подумал, что, наверное, он лучше знает, и перестал обижаться.

Младенец весит четыре с половиной фунта, мелковато для хоббита, но в пределах нормы. Назвали его Долгастом, в честь моего отца и его деда. Так положено - если отец новорожденного мертв, ребенку дают имя отца, если дед мертв - имя деда и так далее. Если ни одного освободившегося имени не находится, маленькому хоббиту придумывают новое имя. Говорят, такие младенцы более счастливы, чем обычные дети, но Уриэль говорит, что имя разумного существа - это просто атрибут, не играющий никакой важной роли.

Теперь в люльке рядом с нашей кроватью обитает младенец. Почти все время он спит, когда не спит, он ест, а когда не спит и не ест - орет. Даже не верится, что из такого маленького и бестолкового существа с течением лет получится настоящий хоббит.

Нехалления любит меня, а я люблю ее. Это как-то странно - я будто читал оркский любовный роман и попал сразу в конец, где любовники, решив все проблемы, собираются жить долго и счастливо, а основную часть книги я пропустил, поэтому любовное счастье кажется каким-то маленьким и незначительным, ведь большое счастье бывает только тогда, когда оно достигается большим трудом. Ну ничего, как-нибудь привыкну.

Я снова начал изучать книги Уриэля. Снова - это если учитывать мою прошлую жизнь, а если не учитывать, то впервые. Я разобрался с управлением неодушевленными предметами и теперь понимаю, как устроено волшебное зеркало, что висит у нас в гостиной. Когда я разбирал составляющие его заклинания, я испытал странное чувство, будто уже видел это и знаю это. Не удивительно - эти заклинания создавал я, пусть и в другой жизни.

Уриэль поселился в нашем маленьком мирке. Он пристроил к нему еще один небольшой участок, на котором магически возвел настоящий эльфийский дом из толстенных дубовых бревен, с настоящей эльфийской печкой и эльфийской баней. Мы с Нехалленией побывали в этой бане, и должен сказать, что в ней нет ничего особенного. Наверное, эльфийские бани обросли таким количеством легенд только потому, что эльфов нет в Средиземье уже три тысячи шесть с лишним лет.

Уриэль очень занят - он решает проблемы, которые породил я предыдущий. Он создал себе такое же всевидящее зеркало, как у меня, и просиживает перед ним большую часть времени. А еще он постоянно мотается в Средиземье и обратно. Уриэль встретился с изгнанными магами, когда они вступили на аннурскую землю. Диалог был долгим и плодотворным. Уриэль не стал тратить время на демонстрацию неуязвимости, он поступил куда более красиво. Когда он начал говорить с магами, они немедленно сожгли его залпом инцинер, потеряв при этом восемнадцать человек своих. Уриэль дождался, когда пламя утихнет, а потом материализовался снова. Нет, он не может выдержать огонь инцинеры, вряд ли вообще кто-нибудь может это выдержать. Уриэль просто понаделал резервных копий самого себя, которые сели перед волшебным зеркалом и по очереди перемещались в Средиземье, продолжая разговор с того места, где он прервался.

Второй Уриэль начал разговор с совета не пользоваться инцинерами, а вместо этого убить его более простым оружием, раз почтенным магам так хочется его убить. Маги расстреляли его фиолетовыми молниями, а потом долго изучали труп. Когда это им надоело, на сцене появился Уриэль-третий. Его убивать не стали.

Уриэль-третий сказал магам, что он понимает их желание по прибытии в Аннуин порвать там все живое, но он не разделяет этого желания и, более того, как это ни прискорбно, не может им этого позволить. И если почтенные маги не пообещают ему вести себя прилично, им предстоит еще одно путешествие в Вечный Лес. Теперь они знают дорогу, сказал Уриэль, и второе путешествие, он надеется, окажется куда более легким. И привычным, добавил он, и тут его еще раз расстреляли.

Уриэль-четвертый сказал, что ему уже надоело умирать и оживать, что это больно и, если кто не верит, может попробовать это на себе. Желающих не нашлось. Тогда Уриэль спросил, кто здесь самый главный, и вперед выступил Леверлин.

Уриэль сказал, что власть в Аннуре окончательно перешла в руки короля и сейчас уже поздно устраивать контрреволюцию. И если кто-то из почтенных магов захочет вернуть прошлое, то такому магу вряд ли удастся претворить в жизнь свои планы, потому что Уриэль будет истреблять таких мерзавцев, как бешеных собак. Леверлин ответил на это, что у них нет другого выхода, ведь король не оставит их в живых, даже если они совсем перестанут вмешиваться в политику. Уриэль сказал, что с королем он как-нибудь договорится. И разговор сразу стал более конструктивным.