Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

- А кто такие ночные лезвия? - заинтересовался я. Циммерон странно покосился на меня:

- Разве ты не знаешь? Хотя ты же привидение... В общем, существует определенный комплекс физических и духовных упражнений, по прохождении которого эльф приобретает невидимость, а его слюна становится ядовитой. Такого эльфа называют ночным лезвием.

Уриэль подал голос:

- В нашем родном мире бывает время, когда небесный цвет тускнеет и мир одолевает тьма. Это называется ночь.

Циммерон пожал плечами:

- В Мирроре такого не бывает. Но если Сссра бывал в вашем мире, тогда все понятно. Ночью ведь все должно быть невидимо, так?

Уриэль согласился с этим глубокомысленным утверждением:

- Ну вот, а ночные лезвия невидимы вообще, как будто для них всегда ночь.

Логично. Это объясняет происхождение названия этих странных существ, но тот, кто придумал это название, должен был знать, что такое ночь. А то ночи нет, а слово, ее обозначающее, есть. Может, в Мирроре и Арканусе раньше была смена дня и ночи, а потом это прекратилось? Неожиданно я почувствовал, что все тайны двух миров имеют одну общую разгадку и эта разгадка совсем близко, еще совсем чуть-чуть, и я пойму все то, что пока ускользает от понимания. Я напряженно вслушивался в себя, но разгадки так и не обнаружил.

- И какой статус имеют привидения в войске Сссра? - поинтересовался Циммерон.

- Никакого, - ответил Уриэль. - Мы не входим в войско Сссра.

- Значит, вы - нечисть?

Уриэль рассмеялся:

- Можно и так сказать. Но мы добрая нечисть. Если нас не обижать, мы совсем безобидные.

Циммерон непонимающе помотал головой:

- Ладно, Сссра с вами, с нечистью. Лучше скажите, далеко ли до Хеллгейта.

- Миль сто, может немного меньше, - сообщил Уриэль. - Мы вылетели оттуда часов пять назад.

- Как? - воскликнул Циммерон. - Вы, нечисть, пробрались в эльфийский город?

- Ну да. У нас же на лбу не написано, что мы нечисть. И почему ты так возмущаешься? Мы же не злые, мы ни на кого не нападаем, а просто путешествуем по своим делам. Почему бы двум мирным путешественникам не посетить эльфийский город?

- Ну, не знаю, - Циммерон, похоже, совсем загрузился, - раньше такого не было. Есть эльфы, есть наемники, есть нечисть. Нечисть всегда сидит в берлогах, а если выходит наружу, то нападает на эльфов.

- Наверное, мы неправильная нечисть, - задумчиво произнес Уриэль, и его глаза весело блеснули.

- Да уж, - согласился Циммерон. - Ну, спасибо за угощение, нам пора.

И уже через минуту у костра остались только мы с Уриэлем.

- Испугался, - произнес Уриэль, глядя вслед уходящим эльфам. - А чего нас бояться?

И он рассмеялся. Я вспомнил этот глупый анекдот и тоже рассмеялся.

19

За следующий день мы пересекли степь, которая оказалась совсем не бескрайней, и прямо по курсу перед нами появились величественные пики горной системы Джетхиллз. Уриэль говорит, что город Джет, столица Сссра, находится сразу за этими горами.

Горы вставали медленно и как-то нехотя. Если перемещаться по земле, а не по воздуху, не сразу и заметишь, что ты уже в горах. Степь постепенно становится все более холмистой, зеленые островки маленьких рощиц попадаются все чаще и становятся все больше, и вот они сливаются в сплошной зеленый ковер, и ты понимаешь, что находишься уже на земле Джетхиллз.

Эту ночь Уриэль предложил провести в деревне.

- Почему бы и нет, - ответил я, - у халфлингов в деревне я уже был, а у эльфов еще нет. Интересно будет сравнить быт двух народов.

Деревенский староста встретил нас неласково.

- Кто вы такие? - спросил он. - И куда держите путь вдвоем и не на лошадях?

Логичный вопрос - если мы воины, то должны идти как минимум взводом, а если герои - должны быть на лошадях. А если жители - то нам вообще не следует без дела бродить по стране.

- Мы привидения, - сказал Уриэль. - Мы держим путь в стольный град Джет, а какие дела ведут нас туда, извини, почтенный, но это не твое дело.

- А подорожная у вас есть? - подозрительно поинтересовался староста.

- А как же! - воскликнул Уриэль и вытащил прямо из воздуха внушительно выглядящий лист пергамента.

Я бросил беглый взгляд на это творение высшей магии и с трудом сдержал смех. На листе было наляпано целых пять разноцветных печатей, а текст включал в себя штук семь нецензурных анекдотов, записанных аннурскими рунами. Впрочем, староста не умел читать, и подорожная произвела надлежащее впечатление.

- Так вы что, герои, что ли? - спросил он, на его лице была отчетливо написана мысль: а не поклониться ли странным путникам на всякий случай? Но он все-таки решил не кланяться.