Грег Бир - Корпус-3

— Совпадает?

Мой двойник кивает.

— Все это есть в книге. У нас уже были эти воспоминания… другое дело, можно ли им верить?

Я смотрю на его книгу и чувствую что-то вроде голода. Она ведь и моя тоже, в конце концов.

— А почему бы и нет?

— Потому что мы не рождены, а сделаны на заказ, — отвечает он.

— Знаю, — говорю я тихо.

— Корабль — или по крайней мере корпус — почему-то продолжает нас создавать.

— Об этом молятся девочки, — отвечаю я.

Двойник приподнимает бровь, покрытую запекшейся кровью.

— Большинство из нас умирает. Знания мы получаем не от учителей и не из опыта — это нельзя назвать обучением. Знания в нас отпечатаны: если мы попадаем в нужную ситуацию, они проявляются, и тогда мы готовы к работе.

— В книге вычитал?

— В основном это мои догадки, но они кажутся правильными.

— Я бы предпочел, чтобы меня родила женщина и чтобы меня вырастила семья, — говорю я. — Вот что я хочу помнить.

Женщина-паук одобрительно кивает.

— Возможно, именно это мы и вспомним, когда окажемся там, где должны быть, — говорит мой двойник. — Ведь иллюзии — это главное.

Его слова циничны, но критиковать двойника я не хочу — пока не хочу.

Девочки ненадолго просыпаются — только для того, чтобы нежно взглянуть на нас и друг на друга: в мире все в порядке, здесь два Учителя — и снова засыпают. Желтый Великан, обнимающий огромными ручищами Костяного Гребня, по сравнению с которым тот кажется совсем ребенком, слушает, закрыв глаза. Бодрствует только женщина, ей придает сил осознание того, что она хотя бы в малой степени управляет нашим корабликом.

— Куда мы летим?

— Надеюсь, к другому корпусу, — говорит женщина. — Мы стартовали из Корпуса-1 и, возможно, только что прошли вдоль Корпуса-2 — он весь раскорежен, словно внутри был взрыв. Разумеется, есть еще Корпус-3 — с другой стороны, в нескольких километрах отсюда. Если он тоже пострадал, то не знаю, что мы будем делать. Возможно, вернемся туда, откуда пришли.

— Сначала выпусти меня! — протестует Желтый Великан. — Я лучше рискну и высажусь на луне.

Мой двойник улыбается.

— Вот это команда!

— У нас у всех есть дубли? — спрашиваю я.

— Возможно. Для меня они все на одно лицо, и ни у кого нет имени.

— У него есть. — Я указываю на «охотника». Циной поднимает морду, устало осматривает нас, снова закрывает розовые глаза. — Его зовут Циной.

— Ерунда, — отвечает мой двойник. — Это просто означает «китайский».

— Забавно, — замечает Желтый Великан. — На китайца он не похож.

Никто из нас не понимает, в чем здесь юмор, однако мой дубль и женщина смеются. Возможно, это не смешно и даже грубо, но Циной не против; он просто иначе устраивается и покрепче натягивает сетку.

— На третий раз должно сработать, — говорит женщина-паук. — Если хотите увидеть, что нам противостоит, идите сюда.

Мой двойник плывет к иллюминатору, туда, где синяя полусфера.

— Для тебя здесь тоже есть место, — мурлычет мне женщина. Ей нравится командовать, распоряжаться, — а кому бы не понравилось? Возможно, ей даже понравится быть вместе со мной и моим дублем. Однако я почти уверен, что о генеральном плане ей известно не больше, чем нам. Зато она знает схему корпусов, а именно это сейчас и нужно. Она важнее любого числа Учителей.

Я кладу руку на полусферу и внезапно — безо всякого иллюминатора — оказываюсь в глубоком космосе. Я просто лечу в пустоте, вокруг меня множество звезд, а сбоку — невероятной красоты туманность.

В ее центре — несколько невыносимо ярких объектов.

Женщина, словно преподаватель, сдвигает мои пальцы, и картина перед моими глазами изменяется. Я по широкой дуге разворачиваюсь лицом к корпусам и луне.

— Грандиозно, правда? — спрашивает женщина.

Да, впечатляет. Корабль совсем не похож на то, что я видел во Сне и на обсервационной палубе. Он огромен. В каждом из веретенообразных корпусов могли бы жить сотни тысяч людей — но корпуса предназначены для другого. Это не многоквартирные дома, а огромные испытательные зоны для Кладоса, который готовится к высадке на поверхность планеты.

Кладос. Греческое слово, от него произошел термин «кладистика», что бы он ни означал. Кладос описывает нас, связывает со всем, что появляется из Каталогов. Где они хранятся? Как получить к ним доступ? Кто управляет родильными камерами?

«Челнок» движется в сторону последнего неисследованного корпуса, на борту которого крупно выведен номер — «03». Вся поверхность серого корпуса покрыта шрамами и выбоинами. Мы пролетаем мимо тупого носа в поисках люка, к которому можно пристыковаться.