Борис Пшеничный: Завещание

Короткими прыжками он скользнул вниз по склону.

- Это трудно объяснить, Сэт, что творилось со мной. Мы много говорим о братьях по разуму, инопланетянах, но когда они рядом и встреча вот-вот, - теряешь власть над собой. Есть, наверное, гипноз обстоятельств. Меня неудержимо тянуло к палатке, к костру.

- Ты был, конечно, с биоником?

- Как же иначе? А что? Почему ты спросил?

* * *

Осторожничал, таился - и надо же! - чуть не налетел на нее. Спустившись к водопаду, стал огибать влажный от брызг валун и едва сдержал шаг: она сидела на расстоянии вытянутой руки. Замерев, он оторопело смотрел на обнаженную спину, на запрокинутую к солнцу голову, различал даже, как подрагивала на плече прядь волос.

Потом он увидел ее же у костра. Должно быть, она искупалась под водопадом. Teлo влажно блестело, с концов волос стекала вода. Вытащив из кучи хвороста прут, она проверила котелок, тем же прутом поправила огонь.

Из укрытия он ловил взглядом каждое ее движение. Зачем-то ей понадобился рюкзак. Присев на корточки, долго рылась в его карманах. Лицо озабоченное. "Где у нас соль, не помнишь?" - спросила, ни к кому не обращаясь. Отозвалась палатка: "Поищи, сама же собирала". С минуту она еще ворошила рюкзак, извлекая свертки, банки. "Подгорает. Слышишь, Серый?" Из палатки выбрался тот, кого она назвала Серым. "Вот же, в банке из-под кофе". Обиделась: "Попробуй тут найди! А говоришь, я собирала"...

* * *

- Они были молоды и, по людским понятиям, красивы. По мне тоже - красивы. Красота для всех красота, в ней живет гармония, душа мирозданья. Их влекло друг к другу, им было хорошо вдвоем, и ни в ком больше они не нуждались - ни он, ни она. А тут я...

- Тебе следовало бы снять бионик.

- До того ли было? Я и забыл о нем.

* * *

Неожиданно они ушли. Оставили все и ушли. Даже костер не притушили. Недалеко, должно быть, и ненадолго. Из одежды ничего не взяли, в чем были - она в купальнике, он в шортах. Не сговаривались: постояли над скатеркой с разложенными продуктами - чего-то там не хватало, - разом рассмеялись и сорвались с места.

Затерялись в зарослях, скрылись за каменным завалом.

Выждав, он покинул укрытие. Конечно, не стоило выходить на открытую площадку, зная, что люди вот-вот вернутся, но как тут удержаться! Его трясло от возбуждения. Он обошел костер, посмотрел, что в котелке, наспех обследовал рюкзак. Мимоходом пощупал наброшенную на куст рубаху. Был соблазн натянуть на себя, и натянул бы, будь у него время, - из одного любопытства, маскарада ради. А вот у палатки все же задержался. Откинул полог, сунул голову в оранжевое свечение и, забыв о всякой осторожности, полез вовнутрь, растянулся на спальных мешках - совсем как человек.

Выскочил, успел. Парень отвернулся, помогая девушке перебраться через поток, и этих мгновений хватило, чтобы юркнуть в прибрежные заросли.

Куст можжевельника надежно прикрывал его, и смотреть удобно, ничто не мешало. Одно плохо - слишком близко. Стой не шевелись.

Они вернулись с охапкой цветов. Ловко перебрав, девушка сунула их концами стеблей в банку, водрузила букет посреди скатерки. Потом они сели друг против друга, переглянулись и снова рассмеялись.

* * *

- Они думали, что одни, совсем одни. А между тем нас было там четверо. Четвертой пришла беда.

- Без бионика ты вел бы себя осторожней.

- Пожалуй, хотя это уже не имело значения.

* * *

Дыхание беды он уловил еще тогда, когда они только вернулись с цветами. "Не оставляй палатку открытой, налетит всякой твари". Это сказал парень, прикрывая вход пологом. Девушка удивилась: "Кто же открыл? Я и не подходила".

Затем след от стопы. Первой заметила она. Спустилась к воде мыть посуду, глядь: на влажном песке - уродливая вмятина. "Смотри-ка, Серый, здесь кто-то был". Парень нехотя подошел, присел на корточки. След озадачил его: совсем свежий, не успел еще оплыть. "Снежный человек", - сказал он, лишь бы что-то сказать. Поленился, не стал ломать голову. У людей так: любое объяснение, даже самое несуразное, снимает вопрос.

А насторожись они, проследи, куда вела стопа... В просветах можжевельника проглядывало отливающее голубизной тело с полупрозрачной кожей.

Он почувствовал облегчение, когда парень и девушка вернулись к костру. О следе забыли. И о том, что кто-то откинул полог палатки, тоже забыли. Однако беда уже расправила крылья, и ничто теперь не могло изменить ее злого полета.

На лице девушки появилась знакомое выражение озабоченности. Что-то ей было нужно. Не домыв посуду, поднялась и ищущим взглядом скользнула по прибрежным кустам. Решила наломать веток, чтобы отдраить котелок. Вполне обошлась бы пучком травы и песком, так нет же, полезла по склону, облюбовав единственный здесь куст можжевельника.