Айзек Азимов - Приход ночи

Слева от двери горел небольшой костер. Рядом лежали заготовленные дрова – маленькая поленница, сложенная с величайшей аккуратностью. Не поленница, а произведение архитектурного искусства.

Сиферру охватило тошнотворное чувство страха и растерянности. Куда это она забрела? Действительно ли это Убежище? И кто эти люди?

– Оставайтесь на месте, – сказал человек, стоявший впереди всех. Говорил он спокойно, но властная интонация напоминала щелканье бича. – Поднимите руки.

Блестящий лучевой пистолет в его руке целил прямо в Сиферру.

Она молча подчинилась.

Этот мужчина лет пятидесяти вел себя как командир – он наверняка их предводитель. Одет он был хорошо и держался спокойно и уверенно. Зеленый платок у него на шее отливал блеском тонкого шелка.

– Кто вы? – осведомился он, продолжая держать Сиферру под прицелом.

– Сиферра 89-я, профессор археологии в университете.

– Прекрасно. Собрались заняться здесь раскопками, профессор?

Остальные покатились со смеху, как от исключительно удачной остроты.

– Я разыскиваю университетское убежище, – сказала Сиферра. – Вы не знаете, где оно?

– Думаю, что это оно и есть. Университетская публика оставила его несколько дней назад. Теперь здесь штаб Пожарного патруля. У вас есть при себе воспламеняющие предметы, профессор?

– Воспламеняющие предметы?

– Спички, зажигалка, карманный генератор – все, то способно разжечь огонь.

– Нет, ничего.

– Разжигание огня запрещено параграфом первым временного кодекса. За нарушение параграфа первого полагается суровое наказание.

Сиферра уставилась на него, не понимая.

Тощий желтолицый человек, стоявший рядом с Командиром, сказал:

– Я ей не доверяю, Алтиноль. Профессора-то и заварили всю эту кашу. Спорю, она что-нибудь да прячет на себе.

– У меня нет ничего воспламеняющего, – сердито повторила Сиферра.

– Может, нет, а может, и есть, – сказал Алтиноль. – Не будем рисковать, профессор. Раздевайтесь.

– Что вы сказали? – опешила она.

– Раздевайтесь. Снимайте одежду. Докажите нам, что при вас нет ничего запрещенного.

Сиферра приподняла свою дубинку, нервно сжав ее рукоять.

– Перестаньте, – сказала она, растерянно моргая. – Вы же это не всерьез.

– Параграф второй Временного кодекса: «Пожарный патруль имеет право принимать любые меры, чтобы предотвратить самовольное разжигание огня». Параграф третий: «Вышеуказанные меры могут включать в себя немедленную казнь того, кто оказывает сопротивление Патрулю». Раздевайтесь, профессор, да поскорее. – И он сделал недвусмысленный жест своим лучевым пистолетом.

Сиферра не шевельнулась.

– Кто вы такой? И что это еще за Пожарный патруль?

– Гражданская милиция, профессор. Мы попытаемся восстановить в Саро закон и порядок после Крушения. Город почти полностью разрушен, как вам известно. А может быть, и неизвестно. Пожары продолжаются, а службы, призванной бороться с ними, больше нет. И если вы обратили внимание, вся провинция переполнена умалишенными, которым недостаточно прежних пожаров, и они то и дело разжигают новые. Так больше не может продолжаться. Мы намерены остановить поджигателей любой ценой. Вы подозреваетесь в хранении воспламеняющих веществ. Против вас выдвинуто обвинение, и у вас есть шестьдесят секунд, чтобы оправдаться. На вашем месте я бы начал раздеваться, профессор.

Сиферра видела, что он отсчитывает про себя секунды.

Раздеться перед десятком незнакомых людей? При этой мысли на Сиферру накатила красная волна ярости. Большинство зрителей были мужчины и не скрывали своего нетерпения. Никакого отношения к мерам безопасности это не имеет, несмотря на все торжественные цитаты из кодекса. Им просто хочется поглазеть на ее тело, и в их власти заставить ее подчиниться. Невыносимо.

Однако вспышка негодования длилась недолго. Не все ли равно? – устало подумала Сиферра. Миру настал конец. Стыдливость – это роскошь, которую могут позволить себе только цивилизованные люди, а цивилизация теперь – устаревшее понятие.

Ей отдан приказ под угрозой оружия. Она ушла далеко от дороги, и никто не придет ей на помощь. Секунды идут. И не похоже, чтобы Алтиноль блефовал.

Не стоит умирать только лишь ради того, чтобы не показать им своей наготы.

Сиферра швырнула дубинку на землю.

И в холодном гневе, который, однако, не позволила себе проявить, начала методически раздеваться, бросая одежду рядом с дубинкой.

– Белье тоже снять? – спросила она саркастически.