Айзек Азимов - Приход ночи

Слышно было, как Биней ступил несколько шагов по направлению к столу и остановился.

– Я вас не вижу, Ширин, – растерянно прошептал он – Иди на ощупь, – нервно откликнулся тот.

– Но я вас не вижу! – Дыхание молодого астронома стало тяжелым. – Я вообще ничего не вижу.

– А ты как думал? Это Тьма. Ну, что же ты? Ты ведь даже с закрытыми глазами можешь пройти по этой комнате. Иди сюда и садись.

Снова послышались нерешительные шаги, потом Биней загремел стулом и наконец проговорил:

– Я здесь.

– И как самочувствие?

– Н-нормально.

– Хорошо тебе?

Долгое молчание.

– Нет.

– Нет?

– Плохо. Просто ужасно. Как будто стены… давят меня. Мне все время хочется оттолкнуть их. Но я совсем не схожу с ума. Кажется, даже привыкаю.

– Ладно. А вы как, Сиферра?

– Я могу выносить Тьму в небольших дозах – мне ведь то и дело приходится ползать под землей. Но не могу сказать, что она мне нравится.

– Атор?

– Я тоже пока держусь. Но думаю, вы доказали свое, доктор Ширин.

– Хорошо. Открой шторы, Биней. Осторожные шаги в темноте, шорох – это Биней нащупывает шнур – и, наконец, долгожданное «ч-ш-ш» колец по карнизу. Красный свет Довима залил комнату, и Биней с радостным возгласом приник к окну, за которым светило самое маленькое из солнц.

Ширин вытер тыльной стороной ладони влагу со лба и сказал нетвердым голосом:

– А ведь это – всего несколько минут в темной комнате.

– Ничего, терпеть можно, – беззаботно заметил Биней.

– Да, в темной комнате можно – недолго. Но все вы слышали о Джонглорской Столетней выставке, верно? О скандале с Таинственным Туннелем? Я рассказывал тебе об этом, Биней, летом в «Клубе Шести солнц» – с тобой еще был тот газетчик, Теремон-134 – Да, помню. О людях, которые совершали поездку во Тьме и выходили из Туннеля ненормальными.

– Туннель длиной всего в одну милю – без света. Садишься в открытый вагончик и пятнадцать минут путешествуешь во Тьме. Некоторые там умерли от страха… А другие навсегда утратили здравый рассудок.

– Но почему? Что свело их с ума?

– То же, что угнетало тебя, когда ты закрыл шторы и тебе казалось, что стены давят на тебя в темноте. В психологии существует термин, обозначающий инстинктивный страх человека перед темнотой. Мы «называем этот страх «клаустрофобией», поскольку отсутствие света всегда связано с замкнутым пространством, и страх перед одним означает страх перед другим. Понимаешь?

– И те, которые сошли с ума в Туннеле…

– Те, которые, говоря твоими словами, сошли с ума в Туннеле, на свою беду не обладали достаточной психической сопротивляемостью, чтобы преодолеть фобию, овладевшую ими во Тьме. Это мощное ощущение, поверь мне. Я сам проехал через Туннель. Ты побыл без света всего пару минут, и то тебе, думаю, очень не по себе. Представь же, что такое пятнадцать минут.

– Но разве потом они не оправились?

– Некоторые да. Но другие будут годами, а то и всю жизнь, страдать симптомами клаустрофобии. Их латентный страх перед Тьмой и замкнутым пространством кристаллизировался и стал, насколько мы можем судить, хроническим. Некоторые же, как я сказал, умерли от шока. Им уже не оправиться, верно? Вот что такое пятнадцать минут во Тьме.

– Но не для всех, – упрямо сказал Биней, наморщив лоб. – Я все-таки не верю, чтобы этого нельзя было выдержать. Я бы точно выдержал.

– Представь, что Тьма – повсюду, – безнадежно вздохнул Ширин. – Нигде ни огня. Дома, деревья, поля, земля, небо – все черно! И появляются Звезды, если верить проповедям Апостолов – Звезды, чем бы они там ни были. Можешь ты себе это вообразить?

– Могу, – отрезал Биней.

– Нет, не можешь! – Ширин в приступе внезапного гнева грохнул кулаком по столу. – Ты сам себя обманываешь! Не можешь ты себе этого вообразить! Твой разум способен вместить это не больше, чем… слушай, Биней, ведь ты математик? Может твой разум полностью вместить в себя понятие бесконечности? Или вечности? Да, ты легко произносишь эти слова. Выражаешь их в формулах и притворяешься, что твои абстрактные формулы и есть реальность, хотя это только знаки на бумаге. Однако если ты по-настоящему попытаешься охватить умом понятие вечности, голова у тебя быстро пойдет кругом, уверяю тебя. Как всегда при столкновении с реальностью. Как при той небольшой дозе Тьмы, которую ты только что испытал. Когда же настанет настоящая Тьма, твой разум столкнется с явлением, масштабы которого охватить не в силах. И ты сойдешь с ума, Биней. Окончательно и бесповоротно. Я в этом нисколько не сомневаюсь!