Вадим Охотников - В мире исканий

Мишу мало интересовал случайный прохожий, но юноша решил, что необходимо немедленно переменить разговор. Действительно: над ними празднично сияет замечательное южное солнце, рядом тихо плещется теплое, ласковое море, зеленовато-голубоватое вблизи и темно-синее вдали, — и вдруг эти разговоры об отвратительном звуке, услышанном в воде, и о драке между спрутом и омаром…

Вдали, почти возле кромки воды, шел человек с палкой в руке. В его движениях чувствовалась какая-то скованность. Он часто останавливался, словно к чему-то прислушиваясь, и принимался шевелить палкой рядом лежащие камешки. Затем снова шел своей настороженной походкой, почти не сгибая колен и немного подняв голову вверх.

— Быть может, он плохо видит? — предположила Люда.

— Что делать слепому на берегу моря без провожатого!.. Обратите внимание: снова остановился и смотрит на море, именно смотрит!

— А мне кажется, что он все-таки плохо видит, — произнесла Люда приподнимаясь.

Вскоре одиноко бредущий вдоль берега прохожий приблизился настолько, что его можно было рассмотреть. Это был человек лет тридцати пяти, с бледным лицом, одетый в светлосерый опрятный костюм. Глаза прохожего были почти неподвижны: все время устремлены в одну точку.

— Обратите внимание на его лицо… — почти шепотом проговорила Люда. — Какое выразительное! Такое не всегда встретишь у слепых.

— Что же, по-вашему, оно выражает? — так же тихо спросил Миша.

Люда ответила не сразу. Она еще некоторое время смотрела на незнакомца, остановившегося невдалеке и повернувшего свое лицо к морю. Только после того, как человек снова зашевелил своей палкой, собираясь тронуться дальше, Люда прошептала:

— Лицо выражает мужество, непреклонную волю к победе… Человек, видно, много испытал в своей жизни, но это не сломило его. Он не только слепой или плохо видит, но и больной… Однако это человек сильный духом — вот мое мнение…

— Не слишком ли: «воля к победе», «сильный духом»! — иронически заметил Миша, осторожно, чтобы не шуметь, поднимаясь на колени.

— А вы что думаете?

— По-моему… — начал Миша сбивчиво. — По-моему, до своего несчастья, до потери зрения, он был энергичным и даже, возможно, обладал частью качеств, которые вы ему приписали. Но сейчас — это только отражение прошлого. Теперь он, конечно, инвалид, получает, вероятно, пенсию и живет себе спокойно у моря.

Люда собралась возразить, но прохожий был уже в нескольких шагах и мог услышать даже тихий шепот: ведь всем известно, как обостряется слух у слепых.

— Простите, товарищ, — обратился Миша к подошедшему, — быть может, вам трудно самому выйти на дорогу? Может быть, вас нужно проводить?

— Благодарю вас, — ответил незнакомец мягким, грудным баритоном. — К сожалению, я должен отказаться от вашей помощи. Дорога мне не нужна: я просто прогуливаюсь вдоль берега.

— Может быть, посидите с нами? — предложила Люда.

Незнакомец повернул голову в сторону Люды. На его лице появилось выражение, свидетельствующее о каком-то усилии. Можно было подумать, что он напрягает зрение, чтобы получше рассмотреть людей, встретившихся на его пути.

— Ну что ж… Воспользуюсь вашим предложением и, пожалуй, присяду на несколько минут.

Миша быстро вскочил, чтобы помочь подошедшему опуститься на гальку.

— Спасибо. Я сам, — запротестовал незнакомец. — Вы, вероятно, обратили внимание, что зрение у меня не совсем в порядке. Однако нельзя сказать, что я совсем уж слепой, — продолжал он, садясь и бережно укладывая рядом свою палку. — Вижу! Не слишком отчетливо, но — вижу! Для вас сейчас яркий день, светит солнце, море переливается красками, а для меня все это только лунный пейзаж. Море — серая масса. На ней я вижу светлую дорожку, наподобие той, что вы видите в лунную ночь. Люди — это почти силуэты. Правда, усилием воли, как говорится, я иногда вижу и более отчетливо, но, признаться, напрягаю зрение редко, только при крайней необходимости: очень утомительное дело…

— А нас вы рассмотрели? — спросила Люда, чтобы прервать наступившее неловкое молчание.

— Да, рассмотрел, — ответил незнакомец, чуть кивнув головой. — Вы в купальных костюмах. Рядом с вами чемоданы. По-видимому, вы приезжие…

Снова наступило молчание. Миша считал, что поддерживать разговор об испорченном зрении не совсем удобно. Очень многие люди, охотно рассказывающие о своей болезни, не терпят, когда им об этом начинают напоминать посторонние. То же самое решила и Люда.