Александр Шпильман - Путь в надвремени. Книга 1

Баба Дуся с тем же чувством собственного достоинства начала натирать поцарапанный стол остатками «Полироля». По комнате распространился запах просроченного средства для чистки мебели. Тим заспешил к входной двери, хотя на работу было еще ранова-то.

— Так если получится, то пораньше приходи, — услышал он уже на выходе.

— Хорошо, — отозвался озадаченный Тим уже с лестничной площадки.

Поведение бабы Дуси его заинтриговало. Разумеется, Тим не мог закончить программу раньше времени — надо было появиться на завершающем параде-алле вместе со всеми участниками программы. Но вот прибавить шаг по дороге домой он вполне мог. И сделал.

…Гостей своей квартирной хозяйки он застал уже в маленьком коридорчике. Неопределенных лет низкая дама с яркой корейской внешностью и Библией подмышкой, неловкая девочка-подросток с броской «стрелкой» на черных колготках и худенький юноша, постоянно шмыгавший носом.

— А это мой племенник Тимур, — представила его радостно Евдокия Степановна. — В цирке работает, фокусник! — в голосе бабушки прозвучала гордость, как будто он и правда был ее родственником, а она принимала непосредственное участие в его профессиональных успехах.

— Слава Богу! — проникновенно проговорила дама. «Явно, лидер этой группы», — подметил Тим и вежливо поздоровался со всеми. Женщина буквально искупала его просветленным взглядом, девочка от протянутой руки Тима шарахнулась, но все-таки несмело ее пожала, тоже самое сделал и парень, предварительно шмыгнув два раза носом.

— Надеюсь, следующий раз и племянник ваш на нашем собрании поприсутствует, — через чур утвердительно проговорила дама. — Оставайтесь с Богом, Евдокия Степановна!

Дама вышла на плохо освещенную лестничную площадку и важно зашагала вниз по ступенькам. За ней шмыгнули и два других члена семейной группы. Тим заглянул в лицо квартирной хозяйки — лицо бабушки светилось счастьем, но каким-то новым — тихим и таинственным. Бабушка вздохнула и шагнула в комнату. На столе стояла начатая упаковка турецкого печенья и остатки шоколадных конфет. Баба Дуся начала собирать парадно-выходные чашки, которые она на памяти Тима ни разу не доставала из буфета.

— Да вы тут неплохо посидели! — подметил Тим. — Только бутылочки вина не хватает да кавалера для вас!

— Что ты, что ты, милый! — испуганно замахала руками старушка. — Спиртное — это грех, и в Библии сказано…

— А вы, кажется, раньше… — начал было циркач вспоминать ее редкие посиделки с соседками, но хозяйка его резко остановила:

— Все мы грешны были, но Христос за нас на кресте умер, и мы очистились…

Тим опять не знал, что сказать. Зато начала говорить Евдовия Степановна:

— Вот ходила в православный храм, и что? Стала ли я от этого ближе к Богу? Ни на грамм! Потому что не понимала, про что говорят! А кто, скажи, эти старославянские проповеди уразумеет? Только сами священники! А про людей они думают? Нет, только деньги на разные требы собирают, а кто из них, скажи, вот так запросто придет в дом, да еще печенье с конфетами принесет прихожанам? И Святое писание объяснит…

— Так вас этими пустыми печеньками новомодная церковь купила!? — вырвалось невольно у Тимура. Он был не религиозным человеком по сути, но напористые проповедники заморских концессий его раздражали. Не раз и не два они останавливали его на улице, и пытались завербовать в свои ряды. Горящие непонятной силой глаза этих людей интриговали его, но не вызывали никакого желания примкнуть к очередной истино-христианской церкви.

— Ну ты сказал! — обиделась хозяйка. — При чем тут печенье-то? Дорого внимание! Забота!

Евдокия Степановна подняла вверх указательный палец, в ее глазах блеснула влага. Тим задумался — и правда, ей этих двух составляющих в жизни не хватает. Он, конечно, скрашивает ее одиночество и пополняет скудный пенсионный бюджет, но в очень ограниченных возможностях.

— Вот пойдешь со мной на службу, сам и увидишь! — подвела итог разговору бабушка. — Пойдешь ведь? — уже другим, просящим, не уверенным, а не напористым голосом, проговорила баба Дуся.

Тим не уверенно пожал плечами:

— Не знаю… Может быть…

— Ты, помнится, говорил, что у вас в это воскресенье не будет дневного представления? — хитро улыбнулась старушка.

— Да, школы арендовали здание на какой-то конкурс… — начал было рассказывать циркач, но хозяйка быстро вернула его на нужное ей «русло»:

— Вот и пойдем со мной, сам все увидишь. Да и мне твой приход зачтется — у нас всех вновь прибывших считают, и потом пригласивших их почитают…