Тимур Пулатов - Черепаха Тарази

- Видите, - засмущался Тарази, - мы договорились, что он выведет меня обратно в город...

- Заплатите ему хорошо, - просто попросил эмир, - ибо я обложил проводников самыми большими налогами. Им остаются буквально гроши. А они, как правило, все с семьями.

- Разумеется, - поспешно ответил Тарази.

- Когда я был моложе, - разоткровенничался Денгиз-хан, - и мог лучше развлекать таких путешественников, как вы, - ну, например, сам вместо кучера катал их по парку на фаэтоне, - то брал, естественно, в два раза больше. Но теперь... Мой друг Гольдфингер прекрасно помнит те времена...

Эмир умолк, остановил качели и сошел. Ни слова не сказав на прощание Тарази, он стал удаляться и скрылся за забором. Только раз он обратился к Гольдфингеру, который вел его, взяв под локоть: . - Не забудьте о возмездии, Гольдфингер.

- Нет, мой курфюрст. Мы поручим ему увести от нас эту чудовищную черепаху, - послышался леденящий голос Гольдфингера.

- Да, он ведь ученый и как раз ловит черепах. Только сегодня, пусть сегодня же уводит... Чтобы успокоился народ. Ты ведь знаешь, мой друг Гольдфингер, что в истории был случай, когда народ поднял бунт из-за обыкновенного скорпиона. И заодно в ярости придушил и своего преданного правителя...

IV

Чудовищная черепаха, о которой сказал Денгиз-хан, часом назад была обнаружена на окраине города, недалеко от постоялого двора, где остановился наш путешественник.

Размеры и вид пресмыкающегося так возбудили суеверие горожан, что все решили единодушно: не избежать теперь городу какой-нибудь кары - засухи, чумы или войны.

Тарази же, естественно, был в полном неведении. И когда услышал из ус эмира о какой-то черепахе, то понял это не буквально, не как поручение увезти куда-нибудь подальше чудовище. Подумал, что надо пройти через какой-то ритуал, чтобы искупить свою вину за лицезрение Денгиз-хана.

"Наверное, здесь и до сих пор черепаха почитается прародительницей рода, - подумал удрученный Тарази, оглядываясь по сторонам и ища лошадь. Может быть, толпа заставит меня пролезть под панцирь черепахи и ползти по улице. Что ж, я готов. Конечно же за удовольствие видеть монарха, каким бы жапким и комичным он ни выглядел, надо платить, и не только деньгами..."

Пока Денгиз-хан развлекал гостя, лошадь, пощипывая траву, ушла довольно далеко. Тарази пошел за ней, думая увидеть где-нибудь за деревьями дворец Денгиз-хана.

Он медлил с уходом, поднимался на пни, на низенькие заборы, обозревая все вокруг, но нигде не видел ничего, кроме заборов, каких-то ворот, стоящих сами по себе, без стен, обросших вьюнами и лианами.

"Интересно, - думал Тарази, - откуда это эмир узнал, что я ловлю черепах? Ну, разумеется, не успел я еще подъехать к города, как шпионы уже обо всем ему донесли. Вот почему и проводник не боялся показывать мне потайные тоннели, понятно..."

Тарази поймал лошадь у какого-то забора, бросил в глубину парка последний взгляд и стал вспоминать, в какой стороне спуск в тоннель. Так и не вспомнив, он подумал, что совершенно бессмысленно идти наугад - . можно опять столкнуться лицом к лицу с Гольдфингером - ревнивцем и плутом.

- Господин проводник! - крикнул Тарази. И услышал где-то поблизости шепот, который вначале не разобрал.

- Flpoiiiy, не кричите! - чуть громче сказал голос. - Обогните забор и заходите прямо в тоннель. Мне не разрешено показываться в парке.

Тарази потянул лошадь и сразу же за забором увидел тоннель. Но не тот, откуда он попал в рощицу, а другой, вход в который был слегка прикрыт диким виноградником.

Едва Тарази спустился в тоннель, как провожатый встретил его и взял лошадь под уздцы. И, ни слова не говоря, с видом совершенно бесстрастным, пошел вперед.

Тарази облегченно вздохнул и, почувствовав прилив сил, решил почему-то посмеяться над этой глупой ситуацией - ведь ему, человеку крайне занятому, было жаль столь бессмысленно потраченных часов.

- Почему вам не разрешено появляться в парке перед взором его величества? Ведь, получая плату от таких простаков, как я, вы большую часть отдаете эмиру. Значит, все вы - одна шайка! - крикнул Тарази.

- Прошу вас, не кричите! - на сей раз довольно твердо и решительно повторил проводник.

- Отчего же не кричать?! Мне осточертели шепот, эти улыбки, эта светская дребедень, эти качели и этот Гольдфингер - низкий, испорченный субъект, прихлебатель вашего хана.

Проводник долго молчал, и молчание его начинало казаться зловещим.

Тарази вдруг подумал, что зря он затеял весь этот спор и что плут проводник может в отместку завести его куда-нибудь в темное место и ограбить.