Айзек Азимов: Роботы утренней зари

Бейли ждал. Он давно знал, что гиперволновой фильм, поставленный вопреки его воле, хоть и помог Земле, но сильно повредил ему в Департаменте. Фильм показал его в трехмерном изображении на фоне двумерной плоскости организации, и сделал его человеком заметным. Он получил повышение и несколько большие привилегии, но также усилил враждебность Департамента к себе. И чем выше он поднимется, тем легче разобьется в случае падения.

Если он сделает ошибку…

Особа из Юстиции вошла, небрежно огляделась, обошла стол Рота и села на его место. Как высокопоставленный индивидуум, должностное лицо вело себя соответственно. Рот спокойно занял второе место. Бейли остался стоять, стараясь не показать своего изумления. Рот мог бы предупредить его, но не сделал этого. Он явно выбирал слова, чтобы не подать и намека.

Чиновник оказался женщиной.

Собственно, в этом не было ничего особенного. Женщина может быть любым чиновником, даже генеральным секретарем. Женщины были и в полиции, одна даже в чине капитана. Но вот так, без предупреждения, в данном случае никто не ожидал бы этого. В истории бывало, что женщины в большом количестве занимали административные посты, Бейли знал это, так как был хорошо знаком с историей. Но сейчас не те времена.

Женщина была высокого роста и сидела в кресле очень прямо. Ее униформа не слишком отличалась от мужской, прическа немодная и не служила украшением. Ее пол выдавали только груди, выпуклость которых она не скрывала. Ей было лет сорок, однако в темных волосах не было седины. Черты лица правильные, четко вырезанные. Она не спросила – сказала:

– Вы следователь Илия Бейли, класса С-7.

– Да, мэм.

– Я заместитель секретаря Лавиния Димачек. А вы совсем не такой, как в фильме.

Бейли часто это слышал. Он сухо сказал:

– Они не могли бы хорошо скопировать меня, если хотели собрать много зрителей.

– Я в этом не уверена. Вы выглядите гораздо сильнее, чем тот актер с младенческим лицом.

Бейли поколебался, но решил воспользоваться случаем – или просто не мог удержаться:

– У вас утонченный вкус, мэм.

Она засмеялась.

– Надеюсь, что так. А теперь – почему вы заставили меня ждать?

– Я не знал, что вы приедете, мэм, а у меня был выходной.

– И вы его проводили Снаружи, как я поняла.

– Да, мэм.

– Не будь у меня утонченного вкуса, я бы сказала – вы один из тех чокнутых; но вместо этого позвольте мне сказать – вы один из тех энтузиастов.

– Да, мэм.

– Вы надеетесь когда-нибудь эмигрировать и найти новые миры в Галактике?

– Возможно не я, мэм. Может, я окажусь слишком старым…

– Сколько вам сейчас?

– Сорок пять, мэм.

– Ну, вы на них и выглядите. Мне тоже сорок пять.

– Но вы на них не выглядите, мэм.

– Старше или моложе? – она снова засмеялась. – Но шутки в сторону. Вы считаете меня слишком старой, чтобы стать пионером?

– В нашем обществе никто не может стать пионером без тренировки Снаружи. Тренироваться лучше всего с юности. Я надеюсь, что мой сын когда-нибудь ступит на другой мир.

– Вот как? Вы, конечно, знаете, что Галактика принадлежит Внешним мирам?

– Их только пятьдесят, мэм. А в Галактике миллионы миров, годных для обитания – или их можно сделать годными – и не имеющих местной разумной жизни.

– Да, но ни один корабль не может подняться с Земли без разрешения космонитов.

– Разрешения можно добиться, мэм.

– Я не разделяю вашего оптимизма, мистер Бейли.

– Я разговаривал с космонитами, которые…

– Я знаю это от своего начальника Альберта Миннима, который два года назад посылал вас на Солярию. – Она слегка скривила губы. – Актер, игравший крошечную роль в этом фильме, очень походил на него, насколько я помню. Минниму не понравилось.

Бейли сменил разговор.

– Я просил заместителя секретаря Миннима…

– Он получил повышение.

Бейли прекрасно понимал важность знаний о классификации и спросил:

– Каков его новый титул, мэм?

– Вице-секретарь.

– Спасибо. Я просил вице-секретаря Миннима получить для меня разрешение посетить Аврору в связи с этим вопросом.

– Когда?

– Вскоре после моего возвращения с Солярии. С тех пор я дважды возобновлял свою просьбу.

– Но не получили благоприятного ответа?

– Нет, мэм.

– Вы были удивлены?

– Разочарован, мэм.

– Зря. – Она слегка откинулась в кресле. – Наши отношения с Внешними мирами весьма шатки. Вы, конечно, почувствовали, что ваши два детективных подвига облегчили положение – так оно и есть. Эта ужасная гиперволновая пьеса тоже помогла. Но облегчение такое – она почти сдвинула большой и указательный пальцы – против такого – она раскинула руки. – В таких обстоятельствах мы вряд ли могли рискнуть послать вас на Аврору, главный Внешний мир, где вы, возможно, сделали бы что-то, что усилило бы межзвездную напряженность.