Айзек Азимов - Роботы утренней зари

Он замолчал. Бейли подождал и мягко спросил:

– Так какой же у вас был мотив для разрушения Джандера?

Фастальф, казалось не слышал вопроса. Во всяком случае, он не ответил, а только спросил:

– Вам не трудно будет пройти со мной дальше?

– Куда? – осторожно спросил Бейли.

– К соседнему дому. Туда, через лужайку. Вас не смущает открытое место?

Бейли сжал губы и посмотрел в том направлении, как бы пытаясь измерить его эффект.

– Думаю, что перенесу. Я не предчувствую неприятностей.

Жискар, бывший достаточно близко, чтобы слышать, подошел поближе и сказал:

– Сэр, не могу ли я напомнить вам, что вам было очень плохо при спуске на планету?

Бейли повернулся к нему. То что он чувствовал к Дэниелу, могло бы повлиять на его отношение к другим роботам, но этого не случилось. Он находил более примитивного Жискара неприятным. Он постарался победить гнев и ответил:

– Я был очень неосторожен на борту корабля, парень, из-за своего чрезмерного любопытства. Я оказался перед зрелищем, которого никогда не видел, и у меня не было времени привыкнуть. Здесь – дело другое.

– Сэр, а вам не будет плохо снова?

– Будет или нет, – твердо сказал Бейли, напоминая себе, что робот беспомощен в когтях Первого Закона, и пытаясь быть вежливым с этой глыбой металла, которая, в сущности, заботится о его же благополучии, – это не важно. Я не смогу выполнить свой долг, если буду сидеть взаперти.

– Ваш долг? – переспросил Жискар, как будто не понял этого слова.

Бейли кинул взгляд на Фастальфа, но тот спокойно стоял и не вмешивался. Он, казалось, слушал с абстрактным интересом, как если бы оценивал реакцию робота данного типа на новую ситуацию и сравнивал ее с отношениями, вариациями, константами и дифференциальными уравнениями, которые понимал он один. Так, по крайней мере, подумал Бейли. Ему было неприятно быть объектом такого наблюдения, и он сказал, возможно, излишне резко:

– Вы не знаете, что значит «долг»?

– То, что должно быть сделано, сэр, – ответил Жискар.

– Ваш долг – повиноваться Законам Роботехники. И у людей тоже есть законы, как только что сказал ваш хозяин доктор Фастальф, и им надо повиноваться. Я должен сделать то, что мне предписано. Это важно.

– Но идти по открытому пространству, когда вы не…

– Тем не менее, это должно быть сделано. Мой сын когда-нибудь отправится на другую планету, куда менее удобную, чем эта, и выставит себя Наружу до конца своей жизни. И я поехал бы с ним, если бы смог.

– Но вам-то зачем это делать?

– Я считаю это своим долгом.

– Сэр, я не могу нарушать законы. А вы можете? Потому что я настаиваю, чтобы вы…

– У меня есть выбор – выполнять или не выполнять свой долг, но я не выбираю… есть нечто сильнее принуждения, Жискар.

Жискар помолчал и сказал:

– Повредит ли вам, если мне удастся убедить вас не ходить по открытому месту?

– Да, поскольку я буду чувствовать, что манкирую своим долгом.

– Это будет больший вред, нежели тот дискомфорт, который вы можете почувствовать на открытом пространстве?

– Много больший.

– Спасибо за объяснение, сэр, – сказал Жискар, и Бейли показалось, что на полностью невыразительном лице робота отразилось удовлетворение (человеческая тенденция к олицетворению непреодолима).

Жискар отступил назад. Заговорил Фастальф:

– Очень интересно, мистер Бейли: Жискару понадобилась инструкция, прежде чем он окончательно понял, как установить позитронный потенциал в соответствии с Тремя Законами, или, скорее, как эти потенциалы сами устанавливаются в свете ситуации. Теперь он знает, как себя вести.

– Я обратил внимание, что Дэниел не задавал вопросов.

– Дэниел знает вас. Он был с вами на Земле и на Солярии. Ну как, пойдем? Пойдем медленно, и если пожелаете отдохнуть или даже вернуться обратно, вам стоит только сказать.

– Я пойду, но какова цель этой прогулки? Поскольку вы предлагали возможный дискомфорт для меня, значит, ваше приглашение не могло быть бесцельным.

– Нет, конечно. Я подумал, что вы захотите увидеть неподвижное тело Джандера.

– Как формальность – да, но я не думаю, что это что-нибудь даст.

– Я в этом уверен, но у вас будет возможность допросить того, кому временно принадлежал Джандер. Вам наверняка приятнее будет поговорить об этом деле не со мной, а с другим человеком.

Фастальф медленно пошел вперед, сорвал с куста листочек и стал жевать. Бейли смотрел на него с любопытством, удивляясь, как космониты могут брать в рот нечто необработанное, даже невымытое, если так боятся инфекции. Он помнил, что на Авроре нет вредных микробов, но все равно это действие казалось ему отвратительным. Отвращение не имело реальной основы, и он вдруг подумал, что готов простить космонитам их отношение к землянам.