Андрей Дай - Ом Свасти

– Я служу в Бюро Стратегической Разведки. В чине полковника...

– Мне встать по стойке «смирно» и отдать вам честь? – даже не подумав и шелохнуться, поинтересовался я.

– Нет, лучше не нужно... – не понял моего сарказма старый разведчик. Я снова скривил губы и, подражая ему, кивнул.

– Видите ли... я должен передать Вам настоятельную просьбу неких весьма высокопоставленных лиц...

– Не хватает только государственного гимна, – посетовал я.

– Это ни к чему! – отсутствие у Кривицкого чувства юмора просто потрясало. – Дело в том, что, как... Вы уже наверняка заметили, во всех ваших... встречах с представителями прессы ни слова не упоминалось о пережитом вами тактическом водородном ударе.

– Да, а почему? – было наплевать на все, что он там говорил, но не сидеть же пень пнем. И видно я случайно что-то затронул такое, чего не должен был. Мордашка старика скривилась, он тяжело вздохнул и сложил маленькие беленькие ручки на животе.

– Мне приказано ответить Вам, в случае если вы спросите, – огорченно протянул Кривицкий.

– Приказ есть приказ, – хмыкнул я.

– Ошибка была нагромождена на ошибку, – вперив взгляд своих выцветших глаз на «моих» рыбок, проговорил разведчик. – Не вдаваясь в подробности, могу сказать лишь, что предательство в БСР было раскрыто слишком поздно... Дезинформация пошла по каналам хорошо проверенной, достоверной информации. В результате, направление главного удара противника было определено неверно. И, как следствие, вы оказались на именно том участке фронта, где главного удара «красных» не ждали... Мы вынуждены были применить оружие массового поражения... И этим нарушили не писаное соглашение с врагом о неприменении. Спустя сутки ударам ядерного оружия подверглось ряд прифронтовых городов. Народ недоволен, но Вы лишь представьте, что начнется, если вдруг выяснится, о нашей инициативе в развязывании ядерной войны! И я прошу Вас... продолжать хранить этот секрет, как и прежде!

– Проще всего было не оставлять свидетелей, – пожал плечами я. – Зачем...

– Это вам объяснят чуть позже, – не учтиво перебил меня старик. – А я лишь могу добавить, что ряд высокопоставленных лиц надеются на Ваше чувство долга.

– Аминь! – съязвил я. Старик хмуро на меня взглянул, встал и, не прощаясь, ушел. И пока я размышлял о потерявшихся хороших манерах Кривицкого, его место занял неслышно подошедший коротышка с чемоданом.

– Да какого дьявола! – вскричал я, обнаружив нового соседа по лавочке.

– Простите, сэр, – искренне смутился новый незнакомец, чем не мало меня позабавил. Он здорово походил на детскую мягкую игрушку. На такого человека сердиться было невозможно.

– Мне показалось, сэр, что Вы ни чем не заняты... – между тем продолжал человечек дрожащим нерешительным голосом.

– Я смотрел на рыб... – неизвестно зачем уточнил я, и окончательно расстроил плюшевого незнакомца.

– Мне подойти позже? – обречено пропищал он.

– Зачем? – в свою очередь растерялся я. Показалось, что сквер, в который меня к несчастью занесло, наполнен приставучими сумасшедшими.

– Ах, да! Я же забыл представиться, мистер де Кастро...

Я тяжело вздохнул и внимательно осмотрел мундир. Каждый встречный и поперечный в этом городе знал мое имя. Крупной таблички с именем не нашел.

– Видите ли... – пустился в объяснения коротышка, но я его перебил. И даже похожесть на детскую игрушку не спасла его от ярости.

– Я ни чего не вижу! Я не знаю, и знать не хочу, тебя, придурок, и всех тех, кто там еще прячется в кустах...

– А нас уверяли, что маскировка абсолютна, – как бы в задумчивости проговорил незнакомец. И это заткнуло мне рот. Сквер был, оказывается, битком набит людьми, а я, как последний идиот, разглядывал рыб. Я наконец-то сообразил, что в покое меня уже не оставят. Поэтому закончил уже более миролюбиво.

– ... Ну да ладно! Кто ты такой, дьявол тебя побери.

Сосед по лавочке поудобнее переложил свой чемодан, широко улыбнулся и сказал:

– Мое имя, сэр де Кастро, Игор Танкелевич. Я старший управляющий земного азиатского филиала Всеземного Федеративного банка...

– О! – только и смог выговорить я, но Танкелевич, видно измученный строптивостью, перестав обращать на мелкие препятствия, гнал, как по писанному.

– По Уставу нашего банка, любой человек, имеющий в своей собственности более 11% акций банка, автоматически входит в состав Совета Директоров. А Вам, на настоящий момент, принадлежит 14.46% голосующих акций...

– Но, – попытался возразить я, однако Игор, не останавливая речь и на миг, с ходу меня опроверг: