Игорь Дубов: Распоротый

– Иди туда, – Шор махнула рукой на штору в левом углу. – Я сейчас. Только возьму ключ.

Я двинулся в указанном направлении. Продолжавший спорить со своей феей клоун этого не заметил.

За шторой обнаружился слабо освещенный коридор, оканчивающийся выкрашенной в белое дверью. Я медленно пошел по нему и, не пройдя и половины, услышал стук каблучков Шор.

– Хозяйка сказала, что тоже придет, – заявила она, поворачивая ключ. – Только оставит вместо себя мужа.

Дверь распахнулась, и я увидел огромную кровать, занимавшую практически всю комнатушку. Кровать была застелена красным покрывалом с клановыми драконами Южной марки. Из-под него небрежно свисал край простыни, сделанной из грубого полотна. На таких простынях всегда стесываешь себе локти, но здесь выбирать не приходилось. Кроме кровати, в комнате больше ничего не было. Я вздохнул и стал раздеваться.

– Ты чем-то расстроен, – сказала Шор, садясь на постель и расстегивая замочки на туфлях. – Случилось что?

– Да вроде нет, – я пожал плечами. – Видно, просто устал.

– Ну, – Шор засмеялась, – сейчас мы это поправим. Я тебя взбодрю.

Она скинула свою разлетайку и, подойдя ко мне, распахнула рубашку, которую я как раз закончил развязывать.

– Ух ты! – поразилась она. Я подождал, пока она оторвется от шрама, пополам рассекавшего мне грудь.

– Не очень-то приятно, да? – спросил я, надеясь, что она согласится и я, может быть, смогу уйти. Шрам, на мой взгляд, выглядел отвратительно.

– Так ты – Распоротый?

– Выходит, что так.

Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и ждал, когда она закончит осмотр.

– А ты откуда знаешь про меня? – спросил я, чтобы прервать молчание.

– От подруг, от кого же еще?! Шор наконец подняла глаза, но вместо ожидаемого омерзения я увидел в них восхищенный огонек.

– Что же мы стоим! – спохватилась она. – Давай наконец ляжем.

Я откинул пахнущее свежестью красное покрывало и пожалел, что здесь негде принять душ.

– Где это тебя так? – поинтересовалась она, забираясь в постель. – На войне?

– На войне, – сказал я и зажмурился, вспомнив на мгновение тот ужас, который пережил, зажатый дверью рубки "Горностая", когда смотрел на крохотное отверстие излучателя, направленного мне в грудь.

Шор, кажется, хотела спросить меня о чем-то еще, но в это время дверь распахнулась, впуская хозяйку. Хозяйка была женщиной солидной, и в иной ситуации я вряд ли когда-нибудь отозвался бы на ее призыв. Однако сегодня мне было уже все равно.

– Ты посмотри, кто с нами! – восторженно сказала Шор.

– Кто?

– Распоротый!

– Очень интересно, – вежливо отозвалась хозяйка, развязывая тесемки.

– Ты не слышала о нем? – поразилась Шор. – Тебе Лаш не рассказывала? Ну, ничего, сейчас сама все поймешь.

То, что я приобретал здесь известность, вряд ли понравилось бы службе внешнего контроля. Пожелай я вернуться в ойкумену, мне не удастся исчезнуть незаметно, пойдут круги по воде. Да вот только вряд ли я когда-нибудь захочу вернуться. Ни на Земле, ни где бы то ни было меня никто не ждет. А умирать там, где тебя не ждут, плохо. Правда, доктор Егоров обещал мне, прощаясь, лет десять. Но я видел, как невесело ему врать.

– Ну, давай, – пригласила Шор, забирая в горсть мою уже набухшую плоть. – Ты, говорят, умеешь творить чудеса.

– Боюсь, что ты ошибаешься, – возразил я, приподнимаясь на локте. – Кто-то тебя обманул…

Нельзя сказать, чтобы я лукавил. Заматерев с годами, я действительно мог не останавливаться несколько часов кряду до тех пор, пока не начинали ныть мышцы спины. Однако беспечная радость наслаждения, переполнявшая меня в юности и совершенно необходимая для сотворения волшебства, выгорела теперь дотла, оставив после себя одни головешки. Я и раньше не строил особых иллюзий по поводу причин, которыми руководствуются женщины, во всяком случае, земные, даря мужчинам свою благосклонность. Но Марта, с которой у меня был подписан настоящий контракт, сломала меня окончательно.

– Ой! – взвыла Шор. – Нет, нет, не вынимай! Но только осторожней!

Влагалище у аборигенок было гораздо уже и глубже, чем у обитательниц ойкумены. Хорошо это или плохо, я твердо сказать не мог. Рассчитанный на просторные входы землянок, мой член, как правило, нравился большинству девушек Керста. Однако в прошлые свои прилеты я уже успел несколько раз повстречать и таких, у которых для достижения пика надо было возбуждать самую дальнюю часть. В этих случаях мне приходилось засчитывать себе поражение, о чем я долго потом не мог забыть.