Айзек Азимов - Три Закона роботехники

Мэри Энн отряхивала пыль с юбки и возмущалась состоянием нашего пола. Я уверял ее, что мы тут ни при чем и что во всем виноват сторож. То есть я хотел сказать, что это он развозит грязь по полу.

Тогда она сказала:

– А почему ты не наденешь резиновые перчатки и не выдернешь шнур?

Я видел, что Клиф недоумевает, почему это не пришло в голову ему самому, но, так и не выяснив причины, он натянул перчатки и направился к Малышу.

Я завопил:

– Осторожно!

Глупейшее предупреждение. Ему приходилось быть осторожным – у него просто не было выбора. Одно из щупалец (теперь уже не возникало никаких сомнений на этот счет) выдвинулось вперед, спираль разжалась и легла между Клифом и электрическим кабелем. Она едва заметно вибрировала, и вместе с ней вибрировали ее шесть отростков. Трубки внутри Малыша начали светиться. Клиф и не пытался перешагнуть через препятствие. Он попятился, и спустя некоторое время спираль сжалась и улеглась на место. Клиф снял перчатки.

– Билл, – сказал он, – так мы ничего не добьемся. Эта штука оказалась умнее, чем мы предполагали. Она умудрилась использовать мой голос в качестве модели при постройке диафрагмы. Она достаточно умна, чтобы, – он понизил голос до шепота, – додуматься, как генерировать собственную энергию и стать самозаряжающимся аппаратом. Билл, мы должны положить этому конец, иначе когда-нибудь с Земли раздастся телефонный звонок: “Привет, босс, здесь нет никого, кроме нас, думающих агрегатов”.

– Пойдем в полицию, – сказал я. – Мы им все объясним. Достаточно гранаты или…

Клиф покачал головой.

– Нельзя, чтобы о Малыше узнали. Кто-нибудь другой попытается воспроизвести его, а ведь он, как ты убедился, сулит всяческие неожиданности.

– Что же нам делать?

– Не знаю.

Я почувствовал резкий толчок в грудь, опустил глаза и увидел Мэри Энн, готовую взорваться. Она сказала:

– С меня хватит. Или ты идешь со мной, или не идешь. Решай.

Я пробормотал:

– Но, Мэри Энн…

Она сказала:

– Отвечай – да или нет? Я никогда не была в более идиотском положении. Оделась, чтобы идти в театр, а он тащит меня в захламленную лабораторию и начинает возиться с дурацкой машиной и развлекать меня ее глупыми шутками.

– Уверяю тебя, Мэри Энн…

Но она не слушала, она говорила. Жаль, что я не запомнил всего, что она тогда обрушила на меня. Хотя, пожалуй, это и к лучшему – уж очень мало приятного было сказано по моему адресу. Время от времени я пытался вставить: “Но, Мэри Энн…”, и всякий раз мои протесты тонули в новом шквале обвинений.

Мэри Энн в сущности добрая и деликатная девушка. Она теряет контроль над собой лишь тогда, когда возбуждается, и это объясняется только цветом ее волос. Как я уже говорил, ей приходится оправдывать репутацию рыжих фурий.

Во всяком случае, я опомнился в тот момент, когда она, наступив каблуком на носок моей правой туфли, повернулась, чтобы оставить лабораторию. Я бросился за ней со своим неизменным: “Но, Мэри Энн…”

И тут заорал Клиф. Как правило, он не обращал на нас никакого внимания, но на сей раз он не выдержал.

– Почему ты не попросишь ее выйти за тебя замуж, тупоголовый идиот? – завопил он.

Мэри Энн остановилась. Она стояла в дверях, не оборачиваясь, и ждала. Я тоже остановился, и слова комом застряли у меня в горле. Я был не в состоянии вымолвить даже: “Но, Мэри Энн…”

А Клиф продолжал кричать что-то, хотя его голос доносился до меня как будто бы с расстояния не меньше мили.

Наконец я разобрал его слова:

– Ну же! Ну же! – повторял он снова и снова.

И тут Мэри Энн обернулась. Она была так прекрасна… Не знаю, говорил ли я вам, что глаза у нее зеленые с синеватым оттенком?

Она сказала:

– Ты что-то хотел сказать мне, Билл?

Клиф вложил мне в голову необходимые слова, и я хриплым голосом произнес:

– Ты выйдешь за меня замуж, Мэри Энн?

И тут же пожалел о своей смелости, решив, что она не захочет больше меня видеть. Но уже через секунду я был рад, что решился произнести эти слова, ибо она обвила мою шею руками и поднялась на носки, чтобы я мог поцеловать ее. Я настолько этим увлекся, что не сразу почувствовал, как Клиф трясет меня за плечо, пытаясь привлечь мое внимание.

Я обернулся и рявкнул:

– Какого черта?

Сознаюсь, я вел себя по-свински. Ведь если бы не он…

Он сказал:

– Смотри!

В руках он держал конец кабеля, соединявший Малыша с источником тока.

А я – то начисто забыл о Малыше!

Я сказал:

– Значит, ты отключил его?