Айзек Азимов - Три Закона роботехники

– Ты считаешь необходимым защищать его репутацию?

– Да, сэр.

– Наравне с его жизнью?

– Нет, сэр.

– Наравне с репутацией какого-нибудь другого человека?

После некоторого колебания Р.Аид сказал:

– Тут не может быть общего ответа, сэр. В каждом подобном случае решение будет, зависеть от конкретных обстоятельств.

Бейли помолчал, собираясь с мыслями. Этот робот рассуждал много тоньше и логичнее, чем те, с которыми ему приходилось иметь дело до сих пор. И он вовсе не был уверен, что сумеет расставить ему ловушку. Бейли сказал:

– Если бы ты решил, что репутация твоего хозяина важнее репутации другого человека, например Альфреда Гумбольдта, ты бы солгал, чтобы защитить репутацию твоего хозяина?

– Да, сэр.

– Солгал ли ты, давая показания о споре твоего хозяина с доктором Гумбольдтом?

– Нет, сэр.

– Но если бы ты солгал, ты бы отрицал это, чтобы скрыть свою ложь, не так ли?

– Да, сэр.

– В таком случае, – сказал Бейли, – рассмотрим ситуацию поподробнее. Твой хозяин, Дженнан Себбет, имеет репутацию замечательного математика, но он еще очень молод. Если доктор Гумбольдт сказал правду и твой хозяин, не устояв перед искушением, действительно совершил неэтичный поступок, его репутация, конечно, несколько пострадает. Но у него впереди вся жизнь, и он сумеет искупить свой проступок. Его ждет еще много блестящих открытий, и со временем все забудут про эту попытку плагиата, объяснив ее опрометчивостью, свойственной молодым людям. То есть для него все еще поправимо. Если же, с другой стороны, искушению поддался доктор Гумбольдт, то положение создается гораздо более серьезное. Он уже стар, и главные его свершения относятся к прошлому. До сих пор его репутация оставалась незапятнанной. И этот единственный проступок на склоне лет зачеркнет все его славное прошлое, а у него уже не будет времени поправить дело. За остающиеся ему годы он вряд ли сумеет сделать что-нибудь значительное. По сравнению с твоим хозяином доктор Гумбольдт теряет гораздо больше, а возможностей поправить случившееся у него гораздо меньше. Таким образом, ты видишь, что положение Гумбольдта намного более серьезно и чревато, несомненно, более опасными последствиями, не так ли?

Наступила долгая пауза. Затем Р.Аид сказал ровным голосом:

– Мои показания были ложью. Работа принадлежит доктору Гумбольдту, а мой хозяин попытался присвоить ее, не имея на то права.

– Прекрасно, – сказал Бейли. – По распоряжению капитана корабля ты не должен никому ничего говорить о нашей беседе, пока тебе не будет дано на это разрешение. Можешь быть свободен.

Экран померк, и Бейли, затянувшись, выпустил клуб дыма.

– Капитан все слышал, Дэниил?

– Разумеется. Он – единственный свидетель, не считая нас.

– Очень хорошо. А теперь давай второго робота.

– Но зачем, друг Элидж? Ведь Р.Аид во всем признался!

– Нет, это необходимо. Признание Р.Аида ничего не стоит.

– Ничего?

– Абсолютно ничего. Я объяснил ему, что доктор Гумбольдт находится в худшем положении, чем его хозяин. Естественно, если он лгал, защищая Себбета, то тут он сказал бы правду, как он и утверждает. Но если он говорил правду раньше, то теперь он солгал бы, чтобы защитить Гумбольдта. Это по-прежнему зеркальное изображение, и мы ничего не добились.

– Но в таком случае чего мы добьемся, допросив Р.Престона?

– Если бы зеркальное изображение было абсолютно точным, мы бы ничего не добились. Но одно различие существует. Ведь кто-то из роботов начал с того, что сказал правду, а кто-то солгал. И вот тут симметрия нарушена. Давай-ка мне Р. Престона, а если запись допроса Р.Аида готова, я хотел бы ее посмотреть.

На стене вновь появилось изображение. Р.Престон ничем не отличался от Р.Аида, если не считать узора на грудной пластине.

– Добрый день, Р.Престон, – сказал Бейли, держа перед собой запись допроса Р.Аида.

– Добрый день, сэр, – сказал Р.Престон. Голос его ничем не отличался от голоса Р.Аида.

– Ты камердинер Альфреда Гумбольдта, не так ли?

– Да, сэр.

– И давно ты у него служишь?

– Двадцать два года, сэр.

– И репутация твоего хозяина для тебя важна?

– Да, сэр.

– Ты считаешь необходимым защищать его репутацию?

– Да, сэр.

– Наравне с его жизнью?

– Нет, сэр.

– Наравне с репутацией какого-нибудь другого человека?

После некоторого колебания Р.Престон сказал:

– Тут не может быть общего ответа, сэр. В каждом подобном случае решение будет зависеть от конкретных обстоятельств.