Андрей Ракитин - Чаячий Мост (Химеры - 1)

Алиса оборвала себя и перевернулась на спину. Тыльными сторонами ладоней вытерла глаза.

- Молчи, - она оборвала Халька прежде, чем он успел что-либо сказать. - Не теперь. Потом... если захочешь.

- Захочу, - сказал он твердо и взяв руку Алисы в свою, поднес ее к губам. Так, словно бы имел на это право.

Алиса не помнила, как пережили они эту страшную зиму. Все дни словно бы слились в один долгий-долгий день с редкими проблесками солнца, а больше полуслякотный-полуморозный, пасмурный, захлебнувшийся метелями. И, проснувшись однажды утром, Алиса не сразу поняла, что же переменилось на свете. Она подошла к окну и замерла в сладком оцепенении: сад был окутан белым, розовым, золотым, - словно рассветное облако легло на ветки деревьев.

Они встретились у ржавой ограды - совсем рядом был парк и река под обрывом, уже свободная ото льда, затопившая все вокруг, сколько хватало взгляда. Через чугунные завитки ворот выглядывал уже лопнувшими багрянцем бутонами мелкий шиповник. Алиса ждала, трогая пальцами колючие ветки и смеясь. Ей было хорошо и просто, впервые за все время, и она совсем не собиралась рассказывать Хальку, как только что разорвала, не читая, письмо сестры. Она почти уже не вспоминала о Сабине, и сегодня ей не хотелось портить настроение ни себе, ни Хальку.

Она была благодарна ему. Она прекрасно понимала, что именно ему обязана этой зимою и тем, что дожила до весны и сумеет жить дальше. Дело было даже не в гордости, которую, в другое время, возможно, пришлось бы растоптать и только такой ценою принять его помощь. Но этой зимой Алисе было не до церемоний. К тому же - странно! - но Хальк действительно сделался нужен ей.

Она думала сейчас обо всем этом, как о давно прошедшем, она почти забыла, как плакала тогда в ванной и как смеялся Хальк и прижимал к переносице мокрый, в бурых пятнах платок. Да и с нею ли это было?

Алиса смотрела сейчас на Халька, спешащего к ней через улицу и думала, что вот, наконец, счастье накрыло ее рассветным крылом и больше не оставит.

Сирин, алая птица радости...

Спустя каких-нибудь полгода она, вспомнив об этом, удивится и пожмет плечами, и станет думать так же о другом человеке, но пока...

Пока они сидели на скамейке под яблоней в маленьком дворике, тесно прижавшись плечами, мелкие лепестки осыпались им на колени, на сплетенные руки, летели в волосы, словно снег. Они сидели и молчали, им казалось, слова не имеют смысла. Потом Хальк кашлянул.

- Помнишь, этой зимой... - он опустил глаза, разглядывая землю под ногами. - ты сказала, что если я захочу, я смогу тебе... сказать.

- Помню.

- Ну вот. Ленная клятва - это и много, и мало сразу, и я не и знаю, нужна ли она тебе. Я и без слов...

- Боже милосердный... - прошептала Алиса едва слышно. - Зачем?!

- Зачем?! - глаза у него были отчаянные, больные, желтые до краев.

- Хороший, родной мой, зачем - я тебе? Я глупая, вздорная, я злая. - Она говорила тихо и быстро, почти не осознавая слов. - Моя жизнь - сплошной мартиролог... Стоит ли прибавлять к списку и твое имя? Когда нет обещания, нет и предательства, разве не так?

- Так, - глухо сказал он. - И все же...

Алиса осеклась. И лишь мгновение спустя, прийдя в себя, увидела, что Хальк стоит перед ней на коленях. Алиса сидела, не шевелясь; их лица их были почти вровень, и в глазах Халъка качались два крохотных ее отражения.

Слов ленной клятвы Алиса не слышала. Хальк договорил и поднялся с колен. Лицо его было по-прежнему серьезно.

- Пойдем домой, - сказала Алиса.

- Как хочешь...

Они медленно побрели к воротам. На углу дома Хальк оглянулся.

- Смотри!

Алиса повернула голову. Сквозь густые ветки жасмина и уже наклюнувшиеся белым его бутоны проступал обломок кирпичной стены. Видимо, когда-то тут стоял дом, об этом говорило и маленькое, с выбоинами битого кирпича окошко. Зелень казалась неправдоподобно яркой на багряной, со следами времени и дождей, кирпичной кладке.

- Подходящее место для расстрела. - хмыкнул Хальк и поторопил Алису.

Эти слова долго стояли у нее в ушах - всю дорогу до дома. И прощаясь у крыльца, Алиса прошептала просяще:

- Не шути так больше. Пожалуйста.

- А я и не шутил, - отозвался Хальк чуть удивленно. - Ведь правда же, в самый раз. И крови видно не будет... Соберешься меня расстреливать - так уж пожалуйста, там и нигде больше. Обещаешь?

Алиса улыбнулась, пытаясь этой нелепой и жалкой усмешкой обратить все в шутку. Но отчего-то ей вспомнился мост над снежной пропастью. Почему она не прошла его до конца?