Колин Уилсон: Мир пауков. Маг и Страна Призраков

Вскоре Найл с Тифоном сели в повозку, запряженную двумя гельбами. Когда уже собирались тронуться, Найл с удивлением увидел, что к ним приближается Умайя. Она проделала путь от самого дворца, чтобы дать Найлу на дорогу корзинку с булочками. Целуя Умайю напоследок, он понял, что, в сущности, она, после матери, из женщин ему едва ли не самая близкая. Глядя на сиротливо машущую ему вслед девушку, он погрустнел.

— Почему бы тебе не позвать ее в Корш? — предложил Тифон.

— Действительно. Надо будет пригласить.

А как, кстати, к этому отнесутся женщины из его окружения — примут ли? Пожалуй, лучше отложить решение до следующего приезда в Страну Призраков. Забавно: правитель двух великих городов переживает, как бы не посеять розни меж домашней прислугой. С такими мыслями Найл и подъехал к северным воротам.

Покидая город, он ощутил волнение, неизменно сопутствующее началу любого путешествия. То же самое, чувствовалось, происходит и с Тифоном. Достигнув полувекового возраста, он впервые покидал пределы своей страны, сознавая, что отныне, после кончины хозяина, жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Даже у капитана возвращение в город пауков вызывало некую приподнятость.

Когда повозка катила по безликому северу Страны Призраков, Найл задал вопрос, занимавший его как минимум пару дней:

— А ты сам ненавидел карвасида?

— Нет, пожалуй, — ответил Тифон, подумав, — Не видел в этом смысла. Я должен был исправно выполнять его распоряжения, иными словами, служить верой и правдой. Бывали времена, когда я, можно сказать, относился к нему чуть ли не с любовью, особенно поначалу. Похоже, я был ему единственным другом. А друзья нужны всем.

— Ты его не боялся?

— Да нет. Видишь ли, работая на кого-то тридцать лет, ты очень сближаешься с ним. Бывало и такое, что я противился воле карвасида, а он с этим смирялся. Вступив во власть, он ведь был совершенно другим. Прежде всего поклонялся своему отцу, человеку железной самодисциплины, и пытался во всем подражать ему. А Сатханас Тринадцатый — вот уж кто действительно был аскет и затворник. Жил как чернец, практиковал контроль дыхания и флагелляцию.

Найл вспомнил кое-что, вызывавшее у него недоумение.

— Контроль дыхания? Не потому ли со стороны казалось, что карвасиды не дышат?

— У всех карвасидов был к этому природный дар. Сатханас Тринадцатый мог задерживать дыхание на четверть часа. Моему карвасиду, правда, это удавалось от силы минут на пять. Я считаю, он истощил себя, пытаясь угнаться за отцом. Просто не выдержал и надломился, отчего вскоре испортился характер. С некоторых пор хозяин был попросту несносен.

Найлу вспомнилась холодная убийственная ярость, какую Маг источал на светском рауте. И тайком подумалось: как ни кощунственно, но все же хорошо, что он сгинул.

— Разве можно было любить такого жестокого и эгоистичного человека?

— А ты представь, какие проблемы стояли перед ним, — с мрачноватой серьезностью заметил Тифон. — Ты уже сам убедился, что людям не очень-то по нраву проводить всю жизнь под землей. Их так и тянет сбежать, и, разумеется, не кто иной, как правитель, виноват, что их не выпускают. Но так ли это? Если б не пауки, он бы, может, давно уже дат свободу перемещений.

— Что же мешало ему выйти к наукам с предложением мирного договора?

— Он так и думал поступить. Ты бы знал, сколько наших лазутчиков перебывало в Корше под видом рабов. Через них карвасид, кстати, и узнал, что власть в городе перешла к тебе. Это повергло его в задумчивость; я лично видел, как напряженно он размышлял. Он и шар Скорбо у себя посадил, чтобы побольше разузнать о пауках. Пытался повлиять на их ум вибрациями и верил, что ему это удается. Но Скорбо вышел из-под влияния, и карвасид решил, что он должен умереть. Тогда-то он и затеял тебя сюда заманить.

Найл даже не удивился; просто интересно было слышать подтверждение из уст Тифона.

— Так он, получается, это спланировал?

— Ну да. Велел ликвидаторам оставить в саду топор, зная, что кто-нибудь непременно попробует лезвие пальцем.

— А что, если на месте брата оказался бы я?

— В Страну Призраков явился бы не ты, а твой брат, пытаясь тебя спасти. И эффект был бы тот же, если не лучше.

— Так что вы постоянно были в курсе моего продвижения?

— Он следил за тобой посредством своего шара и через специально обученных птиц. Однажды, правда, решил, что ты погиб. Это когда тебя чуть не проглотила метексия… тот громадный сгусток слизи, — пояснил Тифон, видя непонимание собеседника. — Но затем карвасид понял, что тебе удалось улизнуть, прежде чем он заставил слизня раствориться. Но он уже опасался, что опоздал.