Колин Уилсон: Мир пауков. Маг и Страна Призраков

Незадолго до рассвета Найл проснулся от холода — такого пронизывающею, что вспомнилась ночь в пустыне. Простыни сбились вокруг лица, а от дыхания на одеяле образовался кружок влаги. Эту комнату Найл выбрал потому, что она выходила окнами на восток, а ему нравилось просыпаться вместе с солнцем. Сегодня солнца не было. Рассвет проплавлялся сквозь серую туманную пелену, пока комнату не залил холодный, ровный свет. И птиц не было слышно.

Что-то в этой странной тишине настораживало. Найл, ступая по мягкому шерстяному половику, прошел по комнате к окну, и глазам неожиданно открылся пейзаж. Белые крыши, словно горные вершины, терялись в перламутрово-сером небе, и огромная площадь была, как ковром, покрыта той же безликой белизной. Даже вон углы оконных рам прихватило: снаружи к стеклу пристыло несколько мелких снежинок.

Найл знал о снеге понаслышке и из книг, но своими глазами видел его впервые. Он и представить себе не мог ничего подобного: эдакая хладная, чудесная белизна, словно одеялом устилающая Вселенную. Душа внезапно наполнилась неизъяснимым светлым волнением — тем самым, что на протяжении скольких уже поколений (даром что Найл того и не знал) при виде первого снега наполняет трепетом детские сердца.

Одержимый желанием коснуться этого странного белого покрова, Найл натянул поверх туники овчину, сунул ноги в отороченные кроличьим мехом башмаки и поспешил из комнаты. Во дворце тишина, коридоры пусты: Найл обычно просыпался первым. Поднявшись по лестнице на верхний этаж, он миновал спальню, где спали двоюродная сестра Дона и сестренки Руна с Марой, и стал взбираться по узкой лесенке, ведущей на крышу. Стоило открыть дверь, как вниз свалился ком снега и, забившись в обувь, сердито защипал босые ступни. Найл, невольно вскрикнув, отпрянул: он не представлял, что снег может быть таким холодным. Затем один задругам снял башмаки и вытряхнул забившийся туда снег, мех теперь был льдисто-холодным и влажно льнул к щиколоткам. Утренний воздух, напротив, казался на удивление теплым; это потому, что не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра.

Снег ровным толстым слоем покрывал скат кровли до самого парапета, при ходьбе под ногами звучно поскрипывало. Зачерпнув пушистую массу обеими ладонями, Найл сжал ее в тугой комок, но холод обжигал пальцы, и снежок выпал из рук. Осмотрительно смахнув рукавом снег с парапета, он облокотился на него и так стоял, озирая молочно-белый покров, простершийся вплоть до дальних холмов. Отделяемая от дворца парком и площадью, виднелась Белая башня, с расстояния напоминающая воздетый перст из слоновой кости. Трава вокруг была припорошена снегом, так что на общем белом фоне башня не смотрелась уже так броско. Зато теперь выделялась река, змеящаяся по холодной плоскости чернильным изгибом; при одном лишь взгляде на нее становилось зябко.

Город словно опустел, на улицах ни души. И вот когда Найл собрался уже вернуться в помещение, внимание неожиданно привлекло невнятное шевеление внизу на площади. Что-то темнело в северо-восточной ее части, издали смахивающее на вывороченный из земли куст. Тут Найл пригляделся внимательней и различил на снегу красные пятна. То, темное, шевельнулось еще раз, и тогда стало ясно, что это паук — судя по всему, тяжело раненный.

Найл заспешил вниз по лестнице, цепко хватаясь за перила: от налипшего снега подошвы предательски скользили. Мелькнул соблазн возвратиться в спальню, одеться потеплей, но ощущение неотложности пересилило. Он отодвинул засов центральной двери и ступил в глубокий снег, игнорируя холодную сырость, моментально образовавшуюся внутри башмаков. Ступени лестницы превратились в сплошной гладкий склон, так что двигаться приходилось с особой осторожностью; в одном месте Найл упал и ушел в снег по самые локти. А когда, побарахтавшись, поднялся и нетвердо побрел через площадь, выбирая места, где снег помельче, ум занимал один вопрос: как смертоносен умудрился пораниться на этом широком, открытом со всех сторон пространстве?

Когда приблизился достаточно, паук его заметил и сделал судорожную попытку встать, но силы ему изменили, и суставчатые лапы прогнулись под весом туловища. Черная ворсистая туша покрыта была снегом — очевидно, паук лежал здесь уже не один час. Найлу это показалось странным; пауки с их даром телепатии могут в случае чего послать мгновенный сигнал о помощи своим сородичам. А уж тут-то, в трехстах метрах от главной цитадели на том конце площади, и ушибиться не успеешь, как все уже должно быть слышно.