Константин Волков - Марс пробуждается. Том 1

По обе стороны прохода толпились марсиане — мужчины и женщины — в ярких одеждах, обильно украшенных блестящими золотыми пластинками. Черная кожа марсиан очень гармонировала по тону с яркими красками и золотом отделки. Все это бросилось в глаза путешественникам, когда они вошли и остановились, сделав несколько шагов от дверей, чтобы разобраться, куда идти дальше.

Бархатистый, низкий, густой голос разнесся по залу:

— Пускай чужеземцы подойдут ближе!

Посланцы Земли спокойно и не спеша, высоко подняв головы, прошли по ковру и приблизились к тронам.

Самое высокое место занимал марсианин могучего телосложения. Массивная голова с тяжелой нижней челюстью, крупным прямым носом и большими глазами, скрытыми под тенью длинных густых бровей, с первого взгляда производила сильное впечатление. Его матово-черное с лиловатым оттенком лицо, похожее на человеческое и в то же время какое-то особое, хранило высокомерное выражение. Двурогая золотая корона, обильно украшенная драгоценностями, сверкала в лучах света. Черные жесткие волосы свисали на лоб и уши из-под золотого обруча короны. Шитый золотом длинный меховой плащ был небрежно наброшен на плечи. Из-под него виднелся темно-желтый костюм, перехваченный вокруг талии блестящим золотым поясом. Руки сидевшего были обнажены — короткие рукава одежды прикрывали только плечи. При каждом движении мускулы под кожей вздувались плотными шарами и говорили о большой физической силе. Космонавты поняли, что перед ними Ирган — Владыка Марса.

Одной ступенькой ниже на таком же троне сидела женщина. Удлиненный овал ее черного лица служил как бы рамкой Для главного — огромных, необычайно выразительных темно-синих глаз. Они были миндалевидной формы, чуть-чуть раскосые, как у женщин с острова Явы, и удивительных по цвету. Это был чистый и глубокий синий цвет, живой и прозрачный, как небо коротких южных сумерек, когда солнце уже село, но еще не наступила ночная тьма. Нос был прямой и тонкий, словно изваянный из черного мрамора. Рот маленький, губы тухлые и очень темные, как черные пионы. На голове ее был обруч такой же двурогой, как у Иргана, короны, но только не золотой, а серебряный. Из-под него по обе стороны лица струился целый водопад длинных черных с красным отливом волос, падающих на плечи черными волнами, опускающимися до пояса по серебряной ткани одежды. Синий плащ, отделанный белым мехом, дополнял ее наряд.

Еще ниже сидел худой старый марсианин в золотой шапочке и пурпуровой одежде, с длинным крючковатым носом, острым подбородком и злобным выражением морщинистого лица. Космонавты сразу узнали в нем того самого старика, который три месяца назад, в день их пленения, вышел на ступени храма и приказал заточить их в тюрьму.

Когда до трона оставалось три—четыре метра, слева выступил офицер и обнаженным мечом преградил путь.

— Остановитесь, пришельцы! — тонкими резким голосом произнес старый марсианин. — Остановитесь и отвечайте, зачем вы нарушили Закон и с какой целью вторглись в священные пределы Анта? — Он устремил на космонавтов колючий взгляд.

Академик Яхонтов вышел вперед, решительным жестом потребовал, чтобы убрали меч и, недолго думая, переступил через него. В двух шагах от трона он остановился и на языке Марса обратился к Иргану:

— Владыку Анта вводят в заблуждение. Мы — ученые Земли, той планеты, которую здесь называют «Звезда Тот», — и не помышляли о вторжении. Наоборот, это вы — жители Анта, именуемого на языке Земли Марсом, — призвали нас сюда. Совсем недавно, с тех пор Ант еще не успел совершить и двух оборотов вокруг Солнца, был подан сигнал. На красных песках ваших пустынь был создан отчетливо видимый знак, который существовал целые сутки. Его нельзя было понять иначе, как сигнал, призывающий нас сюда. Разве не было этих сигналов? И разве не означал этот призыв, что вам необходимо наше появление, что Ант нуждается в помощи? Мы летели сюда как друзья, откликнувшись на зов. А вы схватили нас, как врагов, и заключили в тюрьму!..

Он кончил, и в зале установилась тишина. Старый марсианин поднялся со своего места, приблизился к Иргану и начал говорить ему что-то на ухо. Ирган выслушал, подумал и, не вставая с трона, произнес медленно и отчетливо: