Айзек Азимов - Выход из положения

- Мерзавец ты, как хорошо, что ты умрешь!

- Мерзавец ты...

Вверх и вверх по сумасшедшей спиральной гамме поднимался этот вопль, перешел в душераздирающий ультразвук, вырвался за пределы слышимости и снова полез все выше и выше...

Белый клочок снова и снова сотрясала болезненная судорога. Потом он тихо напрягся...

Послышались обыкновенные голоса - множество голосов. Шумела толпа, крутящийся людской водоворот, который несся сквозь него, и мимо, и вокруг, несся с бешеной скоростью, роняя зыбкие обрывки слов:

- Куда тебя, приятель? Ты весь в дырках...

- В геенну, должно быть, но у меня...

- Я было добрался до рая, да Святой Пит, что с ключами...

- Ну нет, он-то у меня в кулаке. Делывали мы с ним всякие делишки...

- Эй, Сэм, сюда!..

- Можешь замолвить словечко? Вельзевул говорит...

- Пошли, любезный бес? Меня ждет Са...

А над всем этим бухал все тот же раскатистый рев:

СКОРЕЕ! СКОРЕЕ! СКОРЕЕ! Шевелись, не задерживайся - очередь ждет! Приготовьте документы и не забудьте при выходе поставить печать у Петра.

Не попадите к чужому входу. Огня хватит на всех. ЭЙ, ТЫ, ЭЙ, ТЫ ТАМ! ВСТАНЬ В ОЧЕРЕДЬ, А НЕ ТО...

Белый клочок, который когда-то был Пауэллом, робко пополз назад, пятясь от надвигавшегося на него крика, чувствуя, как в него больно тычет указующий перст. Все смешалось в радугу звуков, осыпавшую осколками измученный мозг.

Пауэлл снова сидел в кресле. Он чувствовал, что весь дрожит.

Донован открыл глаза - два выпученных шара, как будто облитых голубой глазурью.

- Грег, - всхлипнул он, - ты был мертв?

- Я... я чувствовал, что умер. Он не узнал своего охрипшего голоса. Донован сделал попытку встать, но она не увенчалась успехом.

- А сейчас мы живы? Или будет еще?

- Я... я чувствую, что жив.

Пауэлл все еще хрипел. Он осторожно спросил:

- Ты... ты что-нибудь слышал, когда... когда был мертв?

Донован помолчал, потом медленно кивнул.

- А ты?

Да. Ты слышал про гробы?.. И женское пение?.. И как шла очередь в ад? Слышал?

Донован покачал головой.

- Только один голос.

- Громкий?

Нет. Тихий, но такой шершавый, как напильником по кончикам пальцев. Это была проповедь. Про геенну огненную. Он рассказывал о муках... ну, ты это знаешь. Я как-то слышал такую проповедь... Почти такую.

Он был весь мокрый от пота. Они заметили, что сквозь иллюминатор проникает свет - слабый, бело-голубой - и исходит он от далекой сверкающей горошинки, которая не была родным Солнцем.

А Пауэлл дрожащим пальцем показал на единственный циферблат. Стрелка неподвижно и гордо стояла у деления, где было написано "300 000 парсеков".

- Майк, - сказал Пауэлл, - если это правда, то мы вообще за пределами Галактики.

- Черт! - ответил Донован. - Значит, мы первыми вышли за пределы Солнечной системы, Грег!

- Да, именно! Мы улетели от Солнца. Мы вырвались за пределы Галактики. Майк, этот корабль решает проблему! Это свобода для всего человечества - свобода переселиться на любую звезду, на миллионы, и миллиарды, и триллионы звезд!

И он тяжело упал в кресло.

- Но как же мы вернемся, Майк? Донован неуверенно улыбнулся.

- Ерунда! Корабль доставил нас сюда, корабль отвезет нас обратно. А я, пожалуй, поел бы фасоли.

- Но, Майк... постой. Если он отвезет нас обратно таким же способом, каким доставил сюда...

Донован, не успев подняться, снова рухнул в кресло. Пауэлл продолжал:

- Нам придется... снова умереть, Майк.

- Что ж, - вздохнул Донован, - придется так придется. По крайней мере это не навечно. Не очень навечно...

Теперь Сьюзен Кэлвин говорила медленно. Уже шесть часов она медленно допрашивала Мозг - шесть бесплодных часов. Она устала от этих повторений, от этих обиняков, устала от всего.

- Так вот, Мозг, еще один вопрос. Ты должен постараться ответить на него просто. Ты ясно представлял себе этот межзвездный прыжок? Очень далеко он их заведет?

- Куда они захотят, мисс Сьюзен. С искривлением пространства это не фокус, честное слово.

- А по ту сторону что они увидят?

- Звезды и все остальное. А вы что думали? И неожиданно для себя она спросила:

- Значит, они будут живы?

- Конечно!

- И межзвездный прыжок им не повредит? Она замерла. Мозг молчал. Вот оно! Она коснулась больного места.!

- Мозг! - тихо взмолилась она. - Мозг, ты меня слышишь?

Раздался слабый, дрожащий голос Мозга:

- Я должен отвечать? О прыжке?

- Нет, если тебе не хочется. Конечно, это было бы интересно... Но только если ты сам хочешь.

Сьюзен Кэлвин старалась говорить как можно веселее.