Айзек Азимов: Заминка на праздновании Трехсотлетия

- Отлично поставленный спектакль. Можно подумать, что президент учел заминку заранее.

Дженек откинулся на спинку стула.

- Если я вас правильно понял, Эдвардс, вы намекаете на интригу в духе приключенческих романов? Так, по-вашему, президент распорядился уничтожить устройство прямо в гуще толпы на праздновании Трехсотлетия, которое наблюдал весь мир, с единственной целью - снискать восхищение своей быстротой и выдержкой? По-вашему, он подстроил все это, чтобы продемонстрировать неожиданную энергию и силу в крайне драматической ситуации и выиграть на выборах, уже почти проигранных? Мистер Эдвардс, вы начитались сказок.

- Вы были бы совершенно правы, - сказал Эдвардс, - утверждай я что-либо подобное. Но ведь я не говорил, что президент распорядился уничтожить робота. Я просто спросил, считаете ли вы это возможным, и вы энергично запротестовали. Чему я очень рад, так как полностью с вами согласен.

- Но тогда в чем же дело? Мне начинает казаться, что вы напрасно отнимаете у меня время.

- Погодите! Вы ни разу не задавались вопросом, почему этого нельзя было сделать лазерным лучом, портативным дезактиватором... да просто кувалдой, наконец? Почему кто-то ценой невероятных усилий завладел секретным строго охраняемым оружием, если существовало столько других возможностей? Даже оставляя в стороне эти трудности, для чего рисковать тем, что о существовании дезинтегратора узнает весь мир?

- Ну, дезинтегратор существует только в ваших теоретических предположениях.

- Робот мгновенно исчез прямо у меня на глазах. Я ведь следил за ним. Тут мне не нужны свидетельские показания. Я сам очевидец. И неважно, как называть оружие. Как бы вы его ни обозначили, оно распылило робота на атомы и необратимо их рассеяло. Зачем это потребовалось? Что это за сверхубийство?

- Откуда мне знать, чем руководствовался тот, кто это сделал?

- Да? Но, по-моему, есть только одна логическая причина для столь полного уничтожения, исключающая применение более обычных средств. Распыление не оставило от объекта ни малейшего следа. Ничего, что позволило бы определить, был ли это робот или иной объект.

- Но ведь вопроса о том, что именно было уничтожено, не встает, - сказал Дженек.

- Неужели? Я упомянул, что дезинтегратор мог быть передан кому-то только по прямому распоряжению президента. Но, раз существовал робот-двойник, какой президент отдал распоряжение о дезинтеграторе?

- Продолжать этот разговор бессмысленно, - резко сказал Дженек. По-моему, вы сумасшедший.

- Но подумайте! - умоляюще произнес Эдвардс. - Ради бога, подумайте! Президент не уничтожал робота. Ваши доводы неопровержимы. Это робот уничтожил президента. Четвертого июля две тысячи семьдесят шестого года президент Уинклер был убит в толпе. Затем робот, двойник президента Уинклера, произнес юбилейную речь, вновь выставил свою кандидатуру на выборах, победил и все еще остается президентом Соединенных Штатов.

- Безумие!

- Я пришел к вам, именно к вам, потому что только вы можете это доказать... и исправить положение!

- Но ведь ничего этого нет! Президент, он... президент! - Дженек приподнялся, словно давая понять, что разговор окончен.

- Но вы же сами сказали, что он изменился, - почти крикнул Эдвардс. - Речь на Трехсотлетнем юбилее произнес не прежний Уинклер. Разве вы сами не поражались тому, чего удалось достичь за последние два года? Скажите честно, разве был Уинклер, тот, что занимал пост первый срок, способен сделать все это?

- Да, был. Потому что второй срок этот пост занимает тот же самый президент, который занимал его первый срок.

- Вы отрицаете, что он изменился? Я задаю вам вопрос. А решать вам. И я приму ваше решение.

- Он сумел собраться, как того требовала необходимость. Американская история знает другие подобные случаи. - Но Дженек вновь сел, и лицо у него было встревоженное.

- Он не пьет, - сказал Эдвардс.

- Он никогда не пил... то есть помногу.

- Он больше не имеет женщин. Вы же не отрицаете, что в прошлом это бывало?

- Президент нормальный мужчина. Но последние два года он всецело посвятил себя Федерации.

- Перемена к лучшему, не спорю, - сказал Эдвардс. - Однако это перемена. Разумеется, имей он женщину, маскараду сразу пришел бы конец, не так ли?

- Очень жаль, что у него нет жены. - Это архаичное слово Дженек произнес с некоторой неловкостью. - Тогда подобные нелепые домыслы вообще не возникли бы.

- Это обстоятельство благоприятствовало заговору. Но он ведь отец двоих детей. Если не ошибаюсь, они после Трехсотлетия ни разу не бывали в Белом Доме.