Владислав Виногоров - Повстанец

С момента полного подавления сопротивления в части прошло больше двух часов. За это время мы успели сделать очень и очень много, но отсутствие интереса к нам со стороны властей меня начинает настораживать. И не одного меня, насколько я теперь вижу. Интересно, это очередная помощь неизвестных друзей или просто везение? Я бы, по понятным причинам, предпочел второе.

— Не так уж сильно я здесь шумел, — говорю, черт возьми, как оправдываюсь.

— Достаточно, — лаконично отвечает Ленус. — Я бы на стрельбу точно среагировал. Почему эти бараны не чешутся?

А на самом деле — почему? Впрочем, мы сможем продержаться еще пару часов в любом случае. Этого мне с лихвой хватит, чтобы ввести в бой «универсалы». Вот тогда мне будет точно наплевать на любой штурм. Да и не решатся они штурмовать сразу. Сперва будут достаточно долго стараться вести переговоры самостоятельно, потом попытаются связаться с властями, затем подтолкнуть меня на этих переговорах пойти на какие-то уступки… И вот только после того, как у них ничего не получится (а у них ничего не получится), они примут решение о штурме. Но сперва они должны попытаться освободить заложников… Заложники!

— Послушай, друг мой. — Идея еще не вполне сформировалась у меня в мозгу, но я должен ею поделиться прямо сейчас. — А ведь у нас с тобой до чертовой матери пленных вояк!

— И что? — Ленус смотрит на меня как на идиота: он и сам прекрасно знает, что в бомбоубежище мы загнали весь гарнизон.

— А то, дорогой ты мой идеолог, — поддразниваю Ленуса я, — что это для нас они военнопленные, а для властей — заложники!

— Ты это к чему?

— Не понимаешь? Хорошо, объясню. В случае, если сюда попытаются сунуться, пригрозим расстрелять заложников. И парочку можем шлепнуть. Прямо здесь, на глазах у господ представителей властей. Это их остановит на приличный срок и заставит идти на уступки. Тут же можно будет выдвинуть какие-нибудь кретинские требования. Не важно какие, главное — чтобы звучали они как можно глупее. Например, сто миллионов в золотых слитках и освобождение всех политических заключенных. Пока они будут чесать репу и пытаться нас отвлечь, я смогу ввести в бой первую амфибию. Этого хватит на все силовые подразделения Городка, вместе взятые. Как тебе идея?

— Идея хорошая. — Скепсис Ленуса виден невооруженным глазом. — Только чего ты раньше срока в ад стремишься? Пока все тихо и спокойно. Вот если начнется шум, тогда и надо будет что-то придумывать. А сейчас нечего заниматься несуществующими проблемами… Теперь ты понимаешь, почему Альтус боялся назначать тебя главнокомандующим?

Мне сначала очень захотелось ударить Ленуса. В лицо. Сильно ударить. Но я понял, о чем он говорит. От этого понимания желание не исчезло, однако выполнение его стало изрядно затруднительным. Он прав. Я на самом деле распыляюсь на те мелочи, которыми сейчас заниматься совершенно не нужно. Но в моем понимании это и есть стратегическое планирование… Или это только в моем понимании, а остальные видят все совершенно в другом свете?

Ну и черт с ними со всеми! В конце концов; командую здесь я. И решения принимаю тоже я!

— Высказался? — издевательски спрашиваю Ленуса. — А теперь марш по периметру и через тридцать минут доложить мне свои соображения относительно плана обороны при попытке штурма. Исполнять!

— Есть. — Ленус угрюмо козыряет и, поворачиваясь через левое плечо, уходит.

Я ему покажу, как мне рассказывать о том, чего я стою, а чего нет. Будет тут всякая штафирка командовать! Хрен ему на всю морду! Кадровый офицер здесь один. И этот офицер — я!

Первая амфибия продула турбину и зависла в полуметре над бетоном центральной аллеи. Смотрится «универсал» в такой позиции просто замечательно: стремительные обводы, слегка выделяющаяся башня с коротким стволом пушки, матово отсвечивающая броня. Залюбоваться можно. Я и залюбовался.

Очень хорошо, что машины оказались на месте. Иначе все наши утренние приключения не имели смысла. Я могу себя убедить в необходимости убийства нескольких человек. Например, если это враги. Или они стоят на моем пути, а времени на то, чтобы их уговорить сдвинуться, просто нету. Но я ни при каких обстоятельствах не пойду на то, чтобы убивать ради удовольствия.

Возможно, старый козел Альтус именно с этой целью послал меня расстреливать из гаубиц гвардейцев. Хотел проверить, а как далеко я могу зайти. Но там все было просто и ясно: гвардия встала у меня на пути, что полностью развязывало мне руки. Я и сейчас считаю, что поступил правильно. Правильно, но слишком рано начал. Необходимо было попытаться провести переговоры… А может, они именно на это и надеялись? Втянуть меня в глупые и никому не нужные переговоры, а самим выиграть время. Для чего? А для того, чтобы две дивизии президентских любимчиков смогли спокойно подойти к городу. Все равно глупость получается. Вел бы я с ними переговоры или не вел бы — один хрен, это бы ничего не дало. Верные Президенту части мы встретили как полагается. И встречал их не я, а Репус. Да и подавил он этих ребят еще на марше. Помогло бы то, что я вел переговоры?