Сергей Ивлиев: Человек-Вселенная

Только потом я заметил, что док чрезвычайно бледен и нервно дрожит. Ассистентов вообще не было, а в обстановке что-то неуловимо изменилось.

Я спросил, что произошло, и док, взглянув на меня, словно на призрак, ответил вопросом на вопрос:

— А ты что, ничего не помнишь?

На что я резонно заметил, что после собственной смерти не помню ни черта.

Док, казалось, собрался рухнуть в обморок, но в последний момент собрался с силами и передумал.

Я переспросил: так что же случилось?

С трудом выговаривая слова, док поведал, что в эксперименте что-то пошло не так. Возникли непредвиденные последствия. И подопытный (то бишь я) э-э… как бы поточнее выразиться…

— Умер? — подсказал я.

Док кивнул. Именно умер. И был мертв в течение четырех часов. И, как следствие необратимых процессов в организме, никаких шансов на воскрешение не было.

После этого я опять сорвался и взял профессора за грудки. Слегка потряхивая дока, я мягко и ненавязчиво попросил рассказать подробнее, что, черт побери, со мной тут вытворяли?

Док, ошалевший от такого обращения, ухитрился поймать слетевшие очки и выложил мне всю картину.

Я не понял большую часть из того, что он говорил. Уяснил только, что док экспериментировал с взаимодействием макро- и микрообъектов. Он пытался с помощью какой-то заумной отрасли науки найти ту связь, что скрепляет воедино все сущее.

И нашел. С помощью изобретенных им приборов он соединил микро с макро. Воедино. Сам точно не зная, каким именно способом.

И еще до того, как док сказал, что именно он соединил, я сообразил это сам. Кто там сидел в кресле? Я, собственной персоной.

Единственное, в чем я ошибся — это в своей значимости. Я-то думал, что выступаю в роли макрообъекта, а на самом деле играл лишь микророль. Обидно, согласен. Но какие, в самом деле, обиды, когда на другом конце этой связи — Вселенная?

Даже не просто Вселенная, а все сущее, даже то, что лежит за любыми немыслимыми гранями.

Я — Вселенная. Безграничный мир, заключенный в семидесяти пяти килограммах плоти. Или человек ста семидесяти шести сантиметров роста, растянутый до пределов Бытия. Кому как угодно.

Сбывшаяся мечта солипсиста. Мир, заключенный в человеке, Человек, сам являющийся всем сущим.

Поначалу я не хотел верить. Я требовал от дока, чтобы он перестал пудрить мне мозги. Но он был чертовски убедителен, и к тому же ощущение движения не покидало меня, одним своим наличием подтверждая, что все это — правда.

Тогда я принялся умолять профессора, чтобы он обернул процесс вспять, сделал меня самим собою. Но док был перепуган еще больше меня. Он сам не знал, как осуществить обратную трансформацию, и не представлял всех возможных последствий этого «превращения»… Он с ужасом смотрел на меня и бормотал под нос, что меня нужно изолировать, спрятать в боксе…

Я сбежал. Да, я струсил. Я был просто в ужасе. Оттолкнув дока, я выбежал из лаборатории, сопровождаемый его криками. Быстро собрал немногочисленные вещи, расплатился с домохозяйкой, добрался до автовокзала и взял билет на первый попавшийся автобус.

Все это время меня преследовала одна и та же яркая картина: бесконечное, однообразное, отупляющее существование в изолированной комнате с мягкими стенами, под неусыпным надзором. Без надежды на освобождение. До самой смерти. Такого будущего я не хотел.

С тех пор я много лет бесцельно скитаюсь из города в город, нигде не задерживаясь подолгу. Я не обращаюсь в больницы, избегаю властей. В моей жизни есть плюсы: теперь нет необходимости, например, в еде и сне. Меня поддерживает вся энергия Вселенной. Или я питаю ее? Что первичней — яйцо или курица? Для меня это не просто логический парадокс — это главная проблема моего нынешнего существования. Что главнее — я или мир? Влияем ли мы друг на друга, оказывает ли воздействие мое состояние на все сущее? Я не уверен точно, но подозреваю, что так и есть. Теперь я избавлен от мелких болезней типа простуды… но что произойдет, если я подхвачу что-то серьезное? Произойдет ли во Вселенной некий катаклизм? И в какой ее части? А если, наоборот, что-то произойдет в мире? Вспышка сверхновой, взрыв галактического ядра — как это скажется на мне? Вопросы, одни лишь вопросы…

И самый главный из них — а что будет, когда я умру? Ведь человек не вечен, и я постепенно старею… еще, надеюсь, лет пятьдесят активной жизни у меня впереди. А потом — что?

Что?

И вот теперь я, словно загнанный зверь, мечусь по клетке без выхода, в которой стены — мое собственное тело. Кто знает, возможно, в очередной раз обстригая ногти, я уничтожаю сотни, а то и тысячи миров? Постригаясь, гашу навеки целые галактики? Я никогда этого не узнаю, поскольку свет слишком медлителен в безграничных просторах Вселенной, которая, оказывается, столь мала…