Григорий Адамов - Победители недр (Первое изд. 1937 г.)

Испарина покрыла его лоб, когда он закончил их. Ширина полосы, особенно в ее средней части, была угрожающей. Успеет ли снаряд обогнуть этот подземный туннель? Не слишком ли он к нему приблизился?

Мареев бросился к распределительной доске и включил аппарат поворота. Одновременно он перевел мотор на уменьшенное число оборотов. Уменьшив скорость продвижения снаряда до пяти метров в час, Мареев давал ему возможность отойти дальше от опасной вертикали. Теперь Мареев сосредоточил все свое внимание на киноаппарате.

Темная извилистая полоса с расширением посредине все резче проступала на снимках, но положение ее оставалось без изменений. Мареев с возрастающим напряжением всматривался в проходящие перед его глазами кадры. Оттого, что снаряд отклонялся в сторону от вертикали, извилистая полоса должна была на снимках перемещаться в противоположную сторону. Однако перемещения не было заметно, и это беспокоило Мареева. Лишь через полчаса он смог уловить чуть заметное отклонение полосы от прежнего ее положения в центре снимка, но в то же время изображение на ленте стало мутнеть. Мареев спохватился: объектив стометровой дальности перешел уже на глубины, лежащие под пустотой.

Мареев переместил объектив на прежнее место в аппарате, передвинул к окошечку объектив пятидесятиметровой дальности и настроил его на фиксацию темной полосы. Опять появились ее четкие очертания, и Мареев уже не выпускал их из поля зрения, непрерывно регулируя аппарат по мере продвижения снаряда вглубь. Полоса на снимке отодвинулась за это время еще немного к его краю. Мареев не сводил с нее глаз. Время от времени он бросал беспокойные взгляды на глубомер, висевший на стене.

Глубина по вертикали нарастала, метр за метром, снаряд приближался к роковой полосе. Все резче, все яснее проступали ее извилистые очертания, но слишком медленно они отодвигались к краю ленты.

Мареев весь ушел в наблюдение за этим убийственно-медленным продвижением полосы. Он не замечал времени, не чувствовал, как немеют спина и шея от неудобного положения над аппаратом. Лишь когда изображение полосы на снимке совсем исчезнет, когда она уйдет из поля зрения киноаппарата, можно будет вздохнуть свободно и сказать, что опасность встречи миновала.

Успеет ли, однако, снаряд при той небольшой кривизне, которую он способен описывать, во-время обогнуть опасную пустоту? Не слишком ли близко от нее он начал свой обход?

На лестнице послышались шаги.

— В чем дело, Никита? — с тревогой спрашивал Брусков, торопливо спускаясь в буровую камеру. — Ты переменил направление?

— Да, Михаил, — ответил Мареев, не отрываясь от киноаппарата. — Впереди показалась пустота, нечто вроде пещеры, и я пытаюсь обойти ее.

— Я только сейчас заметил этот маневр в каюте... Ну как? Мы отклоняемся от пещеры?

— Не очень, Михаил... Не так, как хотелось бы.

— Какое расстояние осталось до нее?

— Семьдесят два метра. Но она все время остается в поле зрения киноаппарата.

— Ты вычислил ее ширину?

— Как раз на нашем пути, — метров тридцать восемь — сорок.

— Гм... Как будто мало успокоительно...

— Да, Мишук, утешительного мало, — сказал Мареев, поднимаясь.

В люке наверху показался Володя. Он осторожно спускался по лестнице, держа в руке лабораторную чашечку. На заметно покосившемся полу камеры он чуть не поскользнулся.

— Посмотрите, Никита Евсеевич, — сказал он, озабоченно поднося Марееву чашечку, — какой образец я сейчас получил из крана.

В чашечке лежала кучка серой, чрезвычайно влажной массы.

Мареев покачал головой.

— Придется разбудить Нину... Необходимо вести непрерывное наблюдение за киноснимками с коротких дистанций. Разбуди ее, Володя, и давай скорей анализ этого образца.

Через минуту Малевская спустилась в нижнюю камеру. Рассказав ей все, что случилось во время ее сна, и о положении снаряда, Мареев добавил:

— Влажность образцов настолько увеличилась, что возникает новая опасность: выдержит ли столь влажная порода тяжесть нашего снаряда. Тебе придется непрерывно следить за состоянием породы по снимкам с ближних дистанций нижнего аппарата. От вахт я тебя освобождаю, нести их будем мы с Михаилом. Анализы образцов пусть делает один Володя.

— Хорошо, Никита, — спокойно ответила Малевская. — Но Володе нужно поспать, ему уже давно пора. А пока я одна со всем управлюсь.

— Делай, как считаешь нужным, — согласился, уходя, Мареев. — В крайнем случае тебе поможет Михаил.