Сергей Волков - Осколок раковины

Из восьми посадочных опор не вышли все четыре левых, могучая вмятина все с той же многострадальной левой стороны сделала невозможным использование капсульных катапульт и боевых комплексов левого борта.

Но это все были семечки. Никто из уцелевших дэшэвэшников не подозревал, что когда с крейсера федералов по ним хлестнул гравитационный бич, «дырокол» пострадал куда серьезнее, чем показалось на первый взгляд.

Да, он сумел сработать, вывел их из-под нового, наверняка смертельного, удара, и выбросил бот Р-17 на орбиту этой забытой всеми и вся планетки, что кружится вокруг такой же забытой звезды на окраине Галактики. Но потом «дырокол», как и положено, сдох, а вот ожить, накопив энергию для нового прокола пространства, он уже не сможет никогда…

– Твою в три-богу-душу-раздраенную-мать! – с чувством выругался лейтенант, вспомнив, во что превратилась начинка громоздкого энергоблока «дырокола». Пленники. Теперь они – пленники этой планеты, и, возможно, навсегда. Только знает об этом пока лишь он один. Вот такие пироги…

– Командир! – из-за кучи земли, вывороченной покореженным ботом, появилась монументальная фигура сержанта Брегга: – Чего сидишь? Жрать айда!

И сержант скрылся за обоженной обшивкой. Даниэль зло усмехнулся: «Хороша дисциплина и субординация! Мать его, герой Цереры! Ведет себя так, как будто не я, а он тут старший!»

Лейтенант встал, взвалил на плечо тяжелый ракетомет и побрел к боту. Пожрать и вправду нужно. Пожрать, и подумать о том, как быть дальше…

За трапезой, уныло жуя пайковые консервы, уцелевшие десантники молчали. Даниэль украдкой разглядывал их, прикидывая, что от кого можно ожидать.

Свой взвод лейтенант Даниэль Нугуяки фактически не знал. Мало того, и о специфике десантных операций он знал либо с чужих слов, либо – по тренажерам и мнемофильмам.

Офицеров планетарной пехоты стали назначать командирами в десантно-штурмовые взвода сравнительно недавно, после неудачных высадок на Церере, Артемиде и Урании, когда полег весь цвет десантного корпуса. Выйти из этого растянувшегося в три недели бесконечных боев ада живым удалось немногим офицерам – противник применил ловушки совершенно нового типа, плюс какие-то сканеры, что позволяли вычислить и выбить командиров десантно-штурмовых групп в первые минуты боя.

Сержант Брегг получил за Цереру «Галактическую звезду», пожизненный пенсион после выхода в отставку, а вот лейтенантские птички – увы, пролетели мимо.

Поэтому первое, что услышал Даниэль, войдя в кубрик Р-17 еще на базе, было: «Ну вот, дождались. И нам счастье привалило – пешехода в командиры навьючили!»

Выстроив взвод, лейтенант тогда, не стесняясь в выражениях, максимально доходчиво втолковал десантникам, кто он для них теперь такой. Но закрепить урок не получилось – взвыли сирены, и по полной боевой Р-17-ый отвалил от базового корабля, устремившись вниз, в сияющую бездну атмосферы Аппо.

«Там-то все и решится!», – успел подумать Даниэль, но тут из атмосферного сияния вышел вражеский крейсер типа «Изумруд», с ходу стоптал два звена орбитальных штурмовиков, а потом начал щелкать гравитационным бичом десантные боты, как фокусман бутылки в цирке.

Р-8 и Р-21 раскололись под ударами невидимой смерти на части, Р-11 разметало бесшумным в вакууме взрывом, Р-9 потерял кольцо «дырокола», Р-23 впечатало в базовый корабль, «грейтматер», как его звали десантники.

Гравитационный бич – страшное оружие, и «грейтматер», огрызнувшись ракетами «корабль-корабль», ушла в «дыру», напоследок передав по закрытому каналу оставшимся ботам координаты точки сбора.

Лейтенант Нугуяки, сидя в командирской капсуле, успел ввести их на пульте управления «дыроколом», но тут бич настиг и Р-17, бот потряс страшный удар, мгновенно вырубилась вся электроника, а в голове у лейтенанта точно взорвалась протонная бомба…

Итог – окраина Галактики, орбита ПЗТ, планеты земного типа. Словно вторя номеру бота, семнадцать трупов на борту, неудачная посадка – и никакой перспективы выбраться отсюда. Ситуацию «веселее» придумать сложно…

Потому-то Даниэль и приглядывался к своим бойцам. Нужно, очень нужно было, причем в самые кротчайшие сроки, понять, как себя вести, что делать…

Итак, тринадцать человек. Семеро мужчин, шестеро женщин. Разжалованных офицеров нет. Выслужившихся штрафников – тоже. Новичков нет, кроме самого командира. Из младшего комсостава в наличии: сержант Брегг, орден «Галактическая звезда», медаль «Пламя» второй степени, командир второго отделения; и ефрейтор Синь-Янь, медаль «Мужество», внештатный медик-биолог. Остальные – рядовые. Среди них тоже есть награжденные, но Даниэль не помнил, кого, чем и за что. Ясно одно – взвод бывал в переделках, взвод сработан, спаян кровью и смертью. И он, лейтенант Даниэль Нугуяки, здесь – чужой. Возможно, и стал бы своим после первого же боя, но боя не получилось, получилось истребление и бегство. И неработающий «дырокол»…