Дэвид Вебер - Флагман в изгнании

– Понимаю, милорд, – сказал наконец священник. – Я не хотел проявить неуважение к вам или лорду Макензи.

В извинении проскользнула фальшь – он солгал.

– Но разве вы не согласны, что закон Божий выше человеческого?

– Конечно.

– Тогда, если люди нарушают закон Божий, будь то нарочно или по неведению, разве другие люди не обязаны исправить эти нарушения?

– Он прав, Сэмюэль. – Гнев прорывался в голосе Бёрдетта куда сильнее, чем в присутствии Макензи. – Вы с Джоном все говорите о юридических ограничениях, но посмотри, что случилось, когда мы попробовали применить свои законные права. Бандиты этой шлюхи Харрингтон чуть не забили до смерти брата Маршана просто за то, что он принес им слово Божье.

Мюллер нахмурился. Он видел в новостях, что произошло, и подозревал, что жизнь Маршана спасло только вмешательство гвардии Харрингтон. Хотя, конечно, они были вынуждены вступиться. В конце концов, демонстрации протестантов разгоняли рабочие «Небесных куполов», принадлежащих Харрингтон. Большинство людей могло этого и не заметить, но Мюллер заметил и почувствовал невольное уважение к тому, как хорошо она замаскировала свое участие. Но тем, кто знает, куда смотреть, всегда видны скрытые пружины. Если бы толпа убила священника на глазах у землевладельца, это возмутило бы не только Мюллера. Линчуй ее подданные Маршана, это только доказало бы вину Харрингтон и заклеймило ее как грешницу перед всем Грейсоном.

– Возможно, – сказал он наконец, – но я все равно не понимаю, что мы можем сделать, Уильям. Я весьма сожалею о том, что случилось с братом Маршаном, – он поклонился в сторону бывшего священника, – но все было сделано по закону, и…

– По закону? – взорвался Бёрдетт. – С каких это пор выскочка вроде Мэйхью может диктовать Ключу, что делать в собственном поместье?!

– Погоди-ка, Уильям! – Вопрос Бёрдетта задел больное место, в глазах Мюллера вспыхнул гнев – не на хозяина, но вполне ощутимый тем не менее. В голосе его почувствовалось раздражение. – Это же не просто Протектор, тут вся Ризница, весь Конклав и вся Палата! Большинство Ключей поддержали решение, когда преподобный Хэнкс его огласил. Согласен, Мэйхью подталкивал, но он слишком хорошо прикрылся. Мы не могли опротестовать его действия на основе привилегии землевладельцев. Ты же знаешь!

– А почему Ключи его поддержали? – подхватил Бёрдетт. – Я скажу почему – по той же причине, по которой мы в прошлом году сидели как трусливые евнухи и позволили Мэйхью навязать нам эту богопротивную суку. Господи, Сэмюэль, она уже тогда развратничала с этой иностранной тварью – как там его, Тэнкерсли? – и Мэйхью все знал. Но разве он сказал нам? Конечно, не сказал! Он понимал, что тогда уж точно не получит одобрения Ключей!

– Ну, в этом я не уверен, – недовольно признал Мюллер. – Богопротивная она или нет, от Масады Харрингтон нас все же спасла.

– Только затем, чтобы нас пожрало ее королевство! Мы знали, что масадцы враги, так сатана устроил нам хитрую ловушку. Он предложил нам Харрингтон в качестве героини и современные технологии как наживку, и дурак Мэйхью попался! Какая разница, уничтожит нас Масада оружием или Мантикора – хитростью и подкупом?

Мюллер глотнул еще вина и прикрыл глаза. Он был согласен, что «реформы» Бенджамина Мэйхью идут во вред планете, но религиозный пыл хозяина его утомлял. И кроме того, он опасен. Слишком уж фанатичен Бёрдетт, а фанатики часто действуют чересчур поспешно. Любые непродуманные действия приведут к катастрофе – слишком популярны сейчас Мэйхью и Харрингтон. Прежде чем настанет время действовать, надо заложить основу для подрыва их популярности – а теперь следует призвать к осторожности.

– А как насчет Хевена? – спросил он. – Если мы порвем с Мантикорой, что помешает им нас завоевать?

– Милорд, мы бы не интересовали Хевен, если бы Мантикора не затащила нас в свой Альянс, – ответил Маршан прежде, чем Бёрдетт успел сказать хоть слово. – Этой их королеве Елизавете мало нас совращать, ей надо было еще и втянуть нас в эту чужую нам безбожную войну!

– И именно Мэйхью сделал все это возможным, – сказал Бёрдетт тихим убедительным голосом. – Он вбил первый клин, руководствуясь собственными эгоистическими мотивами. Больше ста лет Грейсоном правил Совет Протектора. Этот ублюдок использовал кризис – кризис, который сам же и создал, уговорив Совет вступить в переговоры с Мантикорой, – чтобы перевести часы назад и заставить нас всех снова согласиться на личное правление Протектора. Личное правление! – Бёрдетт плюнул на дорогой ковер, покрывавший пол библиотеки. – Он настоящий диктатор, Сэмюэль, а вы тут с Джоном рассуждаете о законных возможностях.