Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 9

— Да уж, — хмыкнула Мэг.

— Будем надеяться, что колдовство гномов подействует и на Злыдней, — сказал Данкен. Внезапно у него перехватило дыхание. — Боже мой! Вы только посмотрите!

Ему вспомнилось вдруг, что много лет назад в Стэндиш-Хаус попросился переночевать бродячий художник, который в итоге провел в замке чуть ли не год, а в конце концов перебрался в монастырь, где, должно быть, рисует миниатюры и всячески разукрашивает рукописные тексты. Данкен, который в ту пору был еще маленьким, повсюду следовал за художником, правда, имя его с годами выветрилось из памяти. Не отходил от стола, за которым тот работал, зачарованно наблюдал за магическими движениями карандаша, что творили поистине диковинные изображения. На картинке, которая нравилась ему больше всего и которую он потом получил в подарок, деревья каким-то образом превращались в людей: они обретали грубые, лишь отдаленно схожие с человеческими лица, их сучья становились руками, а ветки — растопыренными пальцами, то есть деревья оборачивались в чудовищ. И надо же такому случиться — в колдовском лесу гномов происходило, только наяву, то же самое! Стволы разинули слюнявые пасти, в некоторых из них торчали клыки; над пастями виднелись отвратительные приплюснутые носы и не менее отвратительные, вурдалачьи глаза. Теперь со всех сторон доносился шелест листвы, который стихал по мере того, как сучья и ветки деревьев перевоплощались в руки, когтистые лапы или змееподобные щупальца, и все эти конечности тянулись к путникам, чтобы схватить их и задушить, растерзать, разорвать на кусочки. Отряд очутился в окружении чудовищ, которые были деревьями, или деревьев, что пытались стать чудовищами.

— Вонючие гномы! — воскликнул Шнырки. — Совершенно никакого разумения! Что же это за магия, которая не в состоянии отличить друга от врага?

Издалека — вероятно, с опушки леса — доносились глухие вопли.

— Безволосые, — проговорил Конрад. — Они тоже повстречались с деревьями.

— Они не произвели на меня впечатления крикунов, — возразил Эндрю. — Скорее, мы слышим голоса деревьев.

— Мэг, ты ничего не можешь сделать? — спросил Данкен. — Нет ли у тебя заклинания, которое могло бы нам помочь?

Эндрю подступил к деревьям, что высились стеной вокруг полянки, замахнулся посохом и принялся бормотать латинские молитвы. Данкен с трудом разбирал слова, настолько ломаной была латынь отшельника.

— Заткнись, Эндрю! — рявкнул юноша. — Ну так что, Мэг?

— Попробую, — откликнулась ведьма. — Хотя, как я вам говорила, силы мои уже не те. К тому же, у меня похитили все колдовские причиндалы…

— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебил Данкен. — Ты рассказывала. Нетопыриная кровь, дерьмо хорька и все такое прочее. Но разве в тебе не таится сила, которая может творить волшебство без посторонней помощи? — Он повернулся к Эндрю. — Я же сказал, прекрати! Тут не место для церковных песнопений!

— Может, он подпоет мне? — предложила Мэг. На полянку выплыл из-за деревьев полупрозрачный клочок тумана.

— Милорд, — сказал Конрад, приближаясь к Данкену, возле которого стояла Диана, — это не простой туман. Помните битву у Замка? Тогда Злыдни напустили на нас туман, который вонял точно так же, как…

— Я что-то не припоминаю какого-либо запаха.

— Зато я помню прекрасно. У меня нюх еще тот.

— Орда стремится проникнуть в лес, — проговорила Диана. — Колдовство гномов если и задержит их, то ненадолго. Шнырки упоминал, что ловушки Малого Народца по сути бессильны против Злыдней.

— Да, — согласился гоблин, — однако эта посерьезнее всех прочих. Гномы постарались на славу. Если бы не они, мы бы уже достигли болота.

— Остается уповать на Мэг, — буркнул Конрад.

— Пока Эндрю не заткнется, у нее, сдается мне, ничего не выйдет, — пробормотал Данкен.

В лесу за пределами полянки творилось что-то невообразимое. Деревья сотрясались от корней до макушек и яростно размахивали ветвями. Разинутые пасти раскрылись шире прежнего. Казалось, из них вот-вот вырвется отчаянный вопль. Однако вопля так и не последовало. Слышались лишь треск и стоны да глухие крики.

— Безволосые, — проговорил Конрад, крепко стискивая в ладони дубинку. — Они пробиваются к нам.

Над верхушками деревьев неожиданно возникла омерзительная черная тварь: две головы, острые клыки, крылья оканчиваются крючковатыми когтями.

— Берегись! — гаркнул Конрад.

Тварь ринулась вниз. Диана отпрыгнула в сторону, а затем в ее руке сверкнул подаренный гоблином клинок. Лезвие отсекло крыло бестии, и та перекувырнулась в воздухе и рухнула наземь, наткнувшись перед тем на меч Данкена и потеряв одну голову и остаток крыла. Конрад обрушил дубинку на уцелевшую голову твари. Бестия задергалась, заерзала по земле и вдруг подскочила в воздух — ни дать ни взять цыпленок, которому только что отрубили голову.