Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Ты их выбросил за борт, — напомнил я. — Кроме трех, но они промокли.

— Все промокло, — проворчал Шуга.

— Да-а, — сказал Пурпурный и ушел на корму к своей батарее. А что тут еще скажешь?

Мы с Шугой перестали вычерпывать воду и развесили одеяла на снастях, надеясь просушить их. Я представил, как тоненькие сосульки начинают образовываться на шерстянках моего меха.

— Наши запасы пищи тоже раскисли, — сказал Шуга, принюхиваясь к пакету.

Он швырнул пакет с сухарями за борт.

— Тебе надо было произнести над ними балластное благословение, — сказал я, но это была безрадостная шутка.

Шуга никак не оценил ее, да и время для шуток не подходило. Пурпурный наполнял двенадцатый баллон. Мы чувствовали себя промерзшими и несчастными.

— Шуга, — позвал я. Он, скрючившись над своей влажной накидкой, поднял на меня глаза.

— Что?

— Чувствуешь? Мы больше не раскачиваемся! Мы вышли из воды!

— Как?

Он повернулся к перилам и выглянул. Я присоединился к нему. В последних слабеющих отблесках красного заката мы успели увидеть воду, плещущуюся внизу. Сомнений не было — с каждым мгновением мы поднимались выше и выше. Двенадцатый баллон тихо разбухал над головой.

— Пурпурный, — окликнул я, — мы в воздухе!

— Знаю, — ответил он. — Вилвил! Орбур! — крикнул он ребятам. — Как высоко мы поднялись?

— По меньшей мере на человеческий рост. Воздухотолкатели только что перестали задевать волны…

Пурпурный отцепил от пояса источник света и направил его вверх на баллоны. Только четыре висели вялыми, остальные обрели от водородного газа знакомую и приятную округлость. Он шагнул к краю лодки и нацелил свет через борт. Вода мерцала в пяти человеческих ростах под нами.

— Я вытащил пробку, — сказал я. — Теперь уже безопасно вылить остающуюся воду.

Я пошел в ту сторону — вода все еще стояла по колено.

— Нет! — закричал Пурпурный, а следом Шуга, Вилвил и Орбур. — Не смей трогать пробку!

— Почему? — я остановился, уже положив руку на штырь.

— Не делай этого, Лэнт! Не трогай пробку, пока я тебе не скажу!

— Но ведь мы высоко над водой. Сейчас, наверняка, нет опасности.

— Я должен наполнить еще четыре баллона. Где я возьму воду, которая мне необходима, если ты вытащишь пробку?

— А! — сказал я и быстренько отдернул руку.

— Подожди минутку, — неожиданно сказал Шуга. — Ты не можешь использовать эту воду. Это балластная вода. Она заставляет нас опускаться, а не подниматься.

— Шуга, это вода. Вода как вода, — терпеливо сказал Пурпурный. — И думать глупо, что одна и та же вода не может заставить нас двигаться в разных направлениях!

А потом Шуге осталось только хватать ртом воздух. Потому что Пурпурный зачерпнул ладонью воду из лодки и начал ее пить. Пить балласт.

Шуга задохнулся от бессильной ярости и заковылял прочь.

— Почему бы тебе не отдохнуть? — предложил мне Пурпурный. — Я позабочусь о лодке.

— Ладно, — пожал я плечами и сел на скамью. Она была сырой и холодной, как и все остальное на «Ястребе». С кормы донеслось хлопанье мокрых снастей — Пурпурный как раз начал наполнять следующий воздушный мешок.

Мы плыли во тьме, дрожащие и несчастные. Вилвил и Орбур крутили педали, пением поддерживая ритм. Пурпурный наполнял баллоны. Мы с Шугой замерзли.

Затем поднялся ветер и погнал нас на север. В любое другое время мы были бы благодарны ему. Но в этой промозглой темноте он только заставлял нас стучать зубами. Тут Вилвил и Орбур махнули рукой на свои воздухотолкатели — было слишком холодно. Они скорчились на мокром дне лодки вместе с нами. Немного погодя к нам присоединился даже Пурпурный.

Лежать, завернувшись в мокрое одеяло, все же лучше, чем подставлять тело потокам холодного верхнего воздуха. Или — только казалось так. Мои пальцы окоченели настолько, что я не мог плотнее натянуть на себя ледяную ткань. Спать было невозможно. Я все время бормотал.

— Больше не существует такого понятия, как тепло, Лэнт. Все это только твое воображение. Ты никогда больше не согреешься. Так что лучше начинай привыкать к холоду, Лэнт…

Когда часом позже Оуэлс, крошечный и ярко-голубой, стремительно выскочил из-за восточного горизонта, мы были как льдышки, и на всей лодке лежал тонкий слой инея.

Утро выдалось бодрящим, но быстро согревающим. Море представляло собой беспокойную синюю равнину далеко внизу. Мы, казалось, поднялись выше, чем когда-либо. Край мира почти закруглялся. Пурпурный сказал, что это оптическая иллюзия. Мы находились слишком низко, чтобы увидеть действительную кривизну. Новые тарабарские слова.