Георгий Реймерс - Старая карта

- Угощайтесь, - предложил он.

- Ты их вымыл после мух? - спросил я, подозрительно поглядывая на белые палочки.

Галина хотела было взять конфету, но при этих словах быстро отдернула руку и, неодобрительно взглянув на моего друга, брезгливо сморщилась. Витя укоризненно посмотрел на меня.

- Конечно, вымыл! Разве не видишь - они стали вдвое тоньше!

Было похоже, что он говорит правду, но все-таки конфеты никто есть не стал.

За день мы изрядно устали и после ужина уснули, как убитые.

Глава 4

Утро застало нас у самолета. Мы уже собрались вылетать, но тут произошла непредвиденная задержка. Проезжавшие мимо пограничники сказали, что видели в камышах северного берега озера Ала-Куль большую кулигу саранчи. Они подробно объяснили, как туда проехать, откозыряли на прощание и поскакали к заставе.

- Придется посмотреть, что там делается, - решила Галина.

- Мы поедем с вами, - заявил Витя.

- Ты плохой кавалерист. Не подвергай свою жизнь опасности, - усмехнулся я, вспомнив, как он однажды свалился с верблюда.

Мой приятель ничего не ответил, но его негодующий взгляд был яснее всяких слов.

- Не беспокойтесь, Виктор Антонович! - улыбнулась Галина. - Со мной поедет Мухамед. Отдыхайте.

Девушка надела панаму и пошла в поселок за лошадьми. Меня такой оборот дела вполне устраивал. Пока Галина ловит своих саранчуков, мы могли бы порыбачить в протоке. Однако Витя был иного мнения. Он выразительно посмотрел на меня и сказал:

- Едем!

Скоро четверо всадников на маленьких степных лошадках выехали из поселка. Впереди, помахивая плеткой, ехал Мухамед. Галина с двустволкой за плечом держалась в седле как настоящая наездница. Глядя на Витю, я невольно вспомнил толстовскую "собаку на заборе". Мой приятель, догадываясь, что как кавалерист он выглядит неважно, держался позади. Я, на всякий случай, старался быть около него.

Пограничники не преувеличивали, саранчи действительно оказалось много. Продираясь сквозь заросли, усеянные мерзкими насекомыми, поминутно отряхивая с себя саранчуков, мы, наконец, выбрались на берег озера.

Над камышами плавно скользил лунь. Галина вскинула ружье - хлопнул выстрел. Хищник свернулся на лету и упал. Заметив недоуменный Витин взгляд, девушка пояснила:

- Луни разоряют утиные гнезда и таскают птенцов. Их нужно отстреливать.

Ловко соскочив с лошади, она зашла в воду и стала умываться.

Пока мы смывали с себя пыль, Мухамед пристально смотрел на середину озера. Потом, подойдя к Галине, тронул ее за плечо и что-то сказал. Откуда-то издали доносился слабый шум, словно проходил поезд.

- Что это? - поднял голову Витя.

- Евгей начинается, - обеспокоенно ответила Галина.

- Какой евгей? - поинтересовался я.

- Ураганный ветер. Нам нужно быстрее отсюда убираться.

- Почему? Здесь ведь совсем тихо!

Галина посмотрела на меня и серьезно сказала:

- Если бы вы знали, что такое евгей, то скакали бы от него во весь дух. Ураган меняет направление и скоро будет здесь. Смотрите!

Вдали темнела полоса взбудораженной воды. Шум заметно усиливался. На берег начала накатываться мертвая зыбь.

- А ну, быстро на коней! - крикнула Галина.

Все устремились за Мухамедом, который напролом, через камыши, погнал своего коня в сторону поселка.

Между тем слабый ветерок совсем стих. Мне показалось, что тревога была напрасной и теперь можно передохнуть, но Мухамед скакал без остановки.

Придержав коня, я слез подтянуть ослабевшую подпругу и понял: старый казах торопится не зря. За треском ломаемых нами камышей не было слышно других звуков, а теперь со стороны озера доносился быстро нарастающий гул. В зарослях не стало видно ничего живого, даже вездесущие саранчуки куда-то исчезли. Все застыло в тревожном ожидании, как перед сильной грозой. Вскочив на коня, я пустился догонять ускакавших товарищей.

Евгей настиг нас при выезде из зарослей. Позади загрохотало, зашипело, камыши дрогнули и заколыхались под резкими ударами ветра, а потом началось что-то невообразимое. Сверху стремительно обрушился ревущий шквал. Ураган нес тучи пыли и обломки растений. Камыши пригнулись к земле. От бешеного ветра перехватывало дыхание и слепило глаза. На зубах заскрипел песок.

Настегивая лошадей, мы мчались спасать самолет. Шквал мог сорвать его с привязей и разбить.

Подскакали как раз вовремя. Машину так дергало и трепало, что крепежные штопоры начали вылезать из земли, привязи ослабели.

- Галя! Быстрее людей! - крикнул я, бросаясь к самолету.