Михаил Рашевский: Ускоряющийся

— …а-адла! Съел, а? А?! — тут, наконец, он осознал, что ускорен вместе со всеми. Ольга задействовала свою способность расширения временного поля. — Нет, ну какая сука, а?! — показал на хозяина коттеджа. — Пригласил — и в расход пустил! Ну, собирался. Такое нельзя спускать. За такое наказывают. А? Ну? Хотя нет. Стоп! Сто-о-оп…

Савва встал, нервно сделал пару шагов, стал замедляться, понял сам, что перешёл границу — а она ведь чувствуется! Вернулся поспешно. Пощёлкал пальцами, что-то решил.

— Значится так. Этих двух — он указал на помощников хозяина — в расход, а этому мы оставим предупреждение. Уж слишком многие за ним стоят. И — уходим.

И, не говоря ни слова, протянул руку к Психу. А, понятно, ведь на переговоры у них с Ильёй оружие изъяли (а сами-то избавляться от смертоносных игрушек и не подумали!), потому у Саввы пистолета нынче не было. Зато был у Психа, и не один. Валера, опять же без слов, словно такое происходило не раз, протянул шефу массивный пистолет рукояткой вперёд. Секунда — и звучит выстрел. Тот боевик, что целился раньше в Савву, получает аккуратное отверстие посреди лба. Голова начинает откидываться, а из затылка образовался длинный шлейф из вынесенных выстрелом, так сказать, частей тела.

Диму трясёт, в ушах звенит, голова как бы надувается, словно воздушный шар. Хочется кричать, да горло спазмом сжало. Он впервые видит настоящее хладнокровное убийство столь близко, буквально на расстоянии вытянутой руки. Тут каким бы храбрым ни стал и насколько ни выбил из себя страх перед болью, перед дракой — но оно другое, оно не помогает. Говорят, даже суперпрофессионалы-боевики, идя в бой, боятся чуть ли не до усирачки. И это нормально. Там, где стреляют, вероятность получить пулю всегда есть. А значит, вероятность лишиться жизни. И сколь бы ни был крутым, а жизнь одна, и потерять её — страшно. До усирачки.

Потому Дима и боялся сейчас, и почему-то был уверен, что все сейчас — на взводе, все боятся и все пытаются это не показать. Просто у кого-то получается лучше, а у кого-то — нет. А кому-то и плевать на то, видят другие или нет.

Пока голова была занята борьбой со страхом и попытками не хлопнуться в обморок, глаза впитывали каждую мелочь, сколь кровавой и шокирующей она ни была. Дима не раз смотрел не рекомендуемые для просмотра видюшки на специальных полузакрытых сайтах, в которых члены одних наркокартелей казнили членов других. Или где боевики каких-то бандформирований уничтожали пленных противников. Расстреливали. Отрезали головы. Расчленяли заживо. От первого такого видео его вырвало. От второго снились жуткие кошмары. На десятом он спокойно ел бутерброд. Сотое оставило его равнодушным, он его не досмотрел, так как ему оно показалось скучным. Он как-то абстрагировался от того, что происходило на экране. Он научился не воспринимать казнимых как живых людей. Картинки. Даже если всё это было взаправду. Где-то там ведь, не здесь. И казнят чужих мне людей.

Но здесь. Сейчас. Здесь всё было на самом деле. Между тем, что происходило и им не было экрана, он не мог всё это выключить одним кликом. И это жуть как пугало. Жизнь и видюшки вдруг стали такими разными, реал в очередной раз с размаху дал ему под дых.

А потом нокаутировал, когда прозвучало:

— Дима! Этот — твой.

«Что-о-о-о???» — паникой забилось в сознании.

Савва пистолетом показал на второго зама хозяина. Того, который почти упал на пол.

— Что? — поднял брови глава Организации. — Я непонятно сказал? Этого кончаешь ты.

Можно сказать «нет». Или даже нужно. Дима уже набрал воздух в лёгкие, чтобы это сказать, но оглянулся на Илью, посмотрел на Психа. И всё понял. Вот она, проверка. Вот он, экзамен. Два в одном. Долбанный «хэд энд шолдерс». Проверка, блин, на профпригодность. Или ты с нами — или ты против нас. У Ильи наизготовку пистолет, Псих держит свой обеими руками и хищником смотрит на своего врага-соперника, да и Савва свой пистолет не спешит прятать в подмышечную кобуру. Что будет, если он не подчинится? Они кончат его так же, как остальных и оставят среди трупов? Или — что? Здесь некому его защитить. И некуда бежать.

Западня. Засада. Конец.

Словно это происходит не с ним, Дима медленно потянулся рукой к своему пистолету со странной аббревиатурой на рукоятке. Пальцы сжались на пластике, дотронулись до спускового крючка. Интересно, если он сейчас ускорится до максимума, потом достанет пистолет и вместо намеченной ему цели выстрелит в Савву, прыгнет в сторону и… и получит пулю о Психа. Он только наведёт пистолет на главу Организации, как на нём сомкнутся визиры двух машинок убийств в руках двух всё же профессионалов. Не успеть, никак не успеть.