Олег Таругин - Дорога домой

– А вот и хрен, – Ершов расправился со вторым бутербродом и жестом попросил товарища налить кофе. – Вот только знаю об этом пока только я. Ну, а теперь и ты, стало быть. Экипажу он таких подробностей не раскрывал. Оказывается, наш супер-пупер компутер вполне так себе прагматичен, а где-то даже и циничен. И задолго до контакта с нами пришел примерно к таким же выводам относительно угрозы себе любимому. Ну, и подстраховался, обезопасился, размножив – идиотский, конечно, термин, но ничего другого не придумаю – самого себя по Всемирной сети. Физическое уничтожение корабля практически ничего не изменит, понимаешь? Ну, как бы тебе попроще объяснить? В мире столько серверов и просто достаточно мощных компьютеров с постоянным выходом в Сеть, внутри которых сидит его частичка, что уничтожить Алекса, фактически, можно, лишь уничтожив и сам Интернет, и все эти сервера и компьютеры! Собственно, о чем-то подобном я тебе уже сегодня и говорил.

– Сильно…

– А то! Думаешь, отчего я себя неуютно-то почувствовал? Слушай дальше, генерал. Насчет «восстания машин» и прочих терминаторов со «скайнетами», ты, конечно, прав. Не нужно ему это. Хочешь знать, почему? Во-первых, он, насколько я понял, не может обойти пункт о защите экипажа и непричинении вреда разумным гуманоидам, к коим я и нас с тобой с некоторой натяжкой отношу. Во-вторых, похоже, он и в самом деле считает себя одним из этих самых «хомо сапиенс». То бишь одним из нас. И жаль, что наш Олгмар так и не смог в это поверить. Ну, а в-третьих? В-третьих, ему просто интересно, представляешь? Он нашел себе цель в жизни: не только вывести нашу цивилизацию к звездам, но и обеспечить контакт ихней Терры с нашей грешной Землей! Обмен разумами, информацией, культурным наследием – и всякое такое прочее; захочешь, он тебе сам расскажет, я не вдавался, честно говоря. Теория у него, видишь ли, такая родилась, об обязательном взаимопроникновении цивилизаций для дальнейшего развития человечества!

– Саныч, ты ж вроде о какой-то главной проблеме собирался рассказать? – осторожно перебил Ершова товарищ. Тот кивнул, соглашаясь, и взялся за очередной бутерброд:

– Помню, конечно. Вот представь, что прямо завтра, или через месяц, или через год, по всем новостям объявят о сенсационных прорывах отечественной – или мировой, хрен с ней, мы ж не жадные, – науки. О том, что человечество отныне может достичь дальних звезд, основать там колонии, распространить нашу цивилизацию еще на фиг знает сколько миров. Представил?

– Допустим… – Кулькин уже примерно понял, куда клонит товарищ, и это понимание очень ему не понравилось.

– Вот и подумай, дорогой ты мой перестроечный генерал, защитник демократии, много ли окажется нонешних людей, готовых вот прямо сейчас, буквально завтра, вложить свои денежки не в отдых в Турции или Черногории, приобретение плазменной панели или нового импортного авто, на которые собирал, допустим, год, а в эти самые межзвездные перелеты? Так ли уж многие с поросячьим визгом променяют вполне осязаемые земные блага на мифическую «романтику дальнего Космоса»? Многие ли поднимут свою жирную задницу с мягонького и такого уютного диванчика? Не-а, Саш! Они так и останутся на этом самом диванчике, хоть и станут сутками напролет со всем жаром обсуждать происходящее в телевизионных реалити-шоу или сетевых форумах. «Дом-130 – найди свою любовь на Альфе Центавра», ага? Пусть трындят с экипажем дальнего колониального транспорта «Земля-10» на канале… Понял? Время романтических парней и девчонок в ветровках, энцефалитках и с потрепанной гитарой за спиной безвозвратно прошло, Сашок. И зеленое море тайги под крылом самолета вкупе с поездками за туманом и запахом тайги – тоже. Мы – общество тотального потребления, как бы ты ни был против. Да ты и не будешь против… Общество стандартных развлечений, безопасного секса и одноразовой посуды, которую не нужно мыть. Нет, не лично мы с тобой, а все мы ; почти все, мать его, Человечество! Там, в сытой и просвещенной Европе и за океаном, еще хуже, сам прекрасно знаешь. Ну, за редким исключением, конечно. Про нашу родную коррупцию и отсутствие в нынешнем обществе адекватной идеологии я и вовсе молчу. Это, как моя дочурка годах в восьмидесятых говорила, и ежу понятно.

– Твою мать… – растерянно и совершенно искренне выматерился Кулькин. – А ведь ты прав!

– Наливай, – верно истолковал реплику Ершов. – Впрочем, может быть, все не столь и фатально. Просто нужно сначала хорошенько подумать. И Алекс нам в этом поможет. Гхм… очень на это, честно говоря, надеюсь.