Олег Таругин - Дорога домой

… – Тащ капитан, вы как? – Фельдшер закончил накладывать тугую окклюзионную повязку и завязал последний узел. Сделав укол противошокового, выбросил в кусты сплющенный пальцами одноразовый шприц-тюбик. – Счас полегчает, я вам омнопон вколол. Старайтесь глубоко не дышать, у вас легкое пробито.

– Нор…нормально… Что там?

– Тоже нормально, тащ капитан! Кончено все. И это… пленных мы не брали. Скоро дальше двинем, там амеры на лагерь строителей нарвались, успеть бы. Вы тут останетесь, вместе с ранеными, а мы на подмогу рванем.

– Охренел, сержант? На хрен это я здесь останусь?! – Каждое слово отзывалось болью в простреленной груди, но иначе было нельзя. Девиз ВДВ «никто, кроме нас» Еременко не забывал, даже будучи раненным. – Давай, грузи меня на броню, и вперед! Там пацаны помощи ждут…

Особая группа спецназа ГРУ —

группа рейнджеров «Альфа»

… – А вот и гости нежданные-долгожданные… – Старлей Горнов на миг оторвался от оптического прицела «Винтореза». – Мне как, приказа ждать или можно валить?

– Можно, – лаконично ответил майор Зинченко, опустив бинокль. – Приказ живыми брать только командира или его заместителя. Или обоих. А это явно передовой дозор. Вали. Считай, тоже приказ…

– Ну, если приказ… – протянул лейтенант. – Тогда конечно. Мы с приказом не спорим.

И выстрелил на выдохе, совместив перекрестие прицела с головой первого из трех американских спецназеров, высунувшегося из кустов. Снайперская винтовка негромко тукнула, выплевывая стреляную гильзу, а тяжелая шестнадцатиграммовая пуля спецпатрона СП-5 вошла точно под срез шлема. Рейнджер уткнулся залитым кровью лицом в землю, остальные мгновенно сползли вниз по склону…

Засаду, на которую несколько минут назад вышла группа «черных беретов» с позывным «Альфа», устроили хоть и в спешке, но по всем правилам. Два пулеметных расчета намертво блокировали с флангов неглубокий распадок, мимо которого диверсанты пройти никак не могли. Остальные бойцы рассредоточились, укрывшись в складках местности и за стволами деревьев. Приказ был прост: предложить бросить оружие и сдаться, поскольку командованию требовались пленные, которых можно было бы представить телерепортерам (да и послу, разумеется) в качестве неоспоримого доказательства военных действий вооруженных сил США на российской территории. Если же не согласятся – диверсионную группу уничтожить, по возможности захватив живым командира.

– Начинаем?

– Угу. – Зинченко зажал пальцем тангету радиостанции: – Гроза, давай как договаривались. Поехали.

С флангов одновременно ударили оба «Печенега», пройдясь очередями вдоль распадка. Особого вреда укрывшимся на дне рейнджерам это принести не могло, разве что случайным рикошетом от многочисленных выходов породы, но на психику давило здорово. Заодно недвусмысленно показало, что вырваться из ловушки без потерь не удастся. Или вообще не удастся: каким бы матерым спецназовцем ты ни оказался, перекрестный пулеметный огонь всегда остается перекрестным огнем. Плюс восемь автоматов, не укороченных «М4» в спецварианте «Mk.18 CQBR», а вполне штатных «калашей», от пуль которых бронежилеты могли и не спасти.

Выждав, пока осядет поднятая пулями пыль, майор громко свистнул и крикнул следом, стараясь, впрочем, особенно не высовываться:

– Hey, boys, all is complete! We you from this pit will not produce. Throw down weapons, and go out. I guarantee safety and humane relation [23].

В ответ прошлепала приглушенная очередь, на голову посыпались сбитые пулями ветки и кусочки коры. Во, гад, на звук стреляет! Между прочим, весьма недурно стреляет. Выматерившись под нос, Зинченко вновь заорал:

– Be not idiots! Or does want to become heroes? Dead? No landing will be, airplanes took ground in Chitа, and paratroopers – surrendered in a captivity! Your task no longer makes sense! [24]

На сей раз молчание длилось почти минуту, затем американцы все же ответили:

– We do not have connection! Our guidance can not confirm these words! To check up them we do not can in any way. Think you lie! [25]

И тут же захлопали подствольники: не видя противника, «черные береты» применили новую тактику, дав залп по кронам сосен и надеясь, видимо, что хотя бы часть осколков достанется русским. Одна из гранат бухнула над головой совсем недалеко, и Зинченко торопливо уткнулся в усыпанную перепревшей хвоей землю. Сверху сыпануло новой порцией сорванного взрывом мусора.

– Полагаю, на этой оптимистичной ноте переговоры и завершились, – мрачно буркнул он себе под нос, вытаскивая из кармашка разгрузки рацию: – Все, Гроза, начали. Сначала фейерверк, следом сразу танцы.