Александр Бачило - День гнева (сборник)

Его ударили по голове, и он упал.

— Глупец! — сказал седой. — Я еще там, в ущелье, понял: ты не наш. Лазутчик! Бей его!

Мятежники набросились на путника, в глазах стало темно… и он лишился чувств.

Очнувшись, путник поднял голову и осмотрелся. Он лежал в каком-то мрачном подземелье, заполненном густым, тускло светящимся туманом. Вдоль стен виднелись силуэты путников, с поросших мохом сводов капала вода, и отовсюду слышалось неровное, утробное мычание. Путник встал на колени, оглянулся, увидел низкую, обитую железом дверь, вскочил — и дверь исчезла! Теперь вокруг были лишь каменные стены… да узники сидели на полу. Все они по-прежнему были неподвижны. Мычание то становилось громче, то вовсе замирало. Со сводов капала вода.

— Эй! — шепотом окликнул путник, немного подождал, окликнул еще раз…

Никто из узников не шелохнулся. Путник, подумав, двинулся к сидящим. Пещера была низкая, он едва ли не полз на коленях.

Узники сидели плотно, касаясь один другого локтями. Все они были в лохмотьях, а лица у них — словно опухшие от голода или неведомой болезни; щели заплывших глаз были зажмурены, а губы страдальчески сжаты. Все лысые, безбровые, они едва качали головами и мычали. Путник с опаскою полз, пригибаясь, дальше…

И вдруг замер, отшатнулся. Узник, сидевший перед ним, был вовсе без лица. Бесформенная голова покато — безо всякой шеи — уходила в плечи. Путник зажмурился, прислушался. Со всех сторон неслось безумное мычание, со сводов капала вода. Что ж, он, похоже, обречен; отсюда не выходят, а превращаются… И если так, то… Путник схватился за железное кольцо, стал медленно снимать его…

И тотчас на плечо ему легла чья-то рука, послышался старческий голос:

— Не бойся, я не причиню тебе зла. Я сам такой же узник, как и ты.

Путник дернул плечом, и рука отпустила его, но раздался еще один голос, на сей раз молодой:

— Помоги нам. Вместе будет легче.

Путник поспешно отпустил кольцо и обернулся. Перед ним сидели двое, старик и юноша. У них были простые человеческие лица.

— Кто вы? — чуть слышно спросил путник.

Вместо ответа старик и юноша лишь горько улыбнулись. Путник, кивнув на узников, опять спросил:

— Что с ними?

— Их уже нет, — сказал старик.

— А… мы?

— Придет и наш черед. Туман всех делает безликими, в тумане все похожи.

— А вы… пытались выбраться отсюда?

— Нет, — нехотя ответил юноша. — Хотя вполне могли бы это сделать, — и, посмотрев на старика, добавил: — Покажи.

Старик недовольно вздохнул и, порывшись в своих отрепьях, достал из-за пазухи нож. Путник взял нож и улыбнулся. Резная костяная рукоятка была удобная и легкая, а лезвие блестело, словно зеркало. С таким ножом…

— Не верь ему, — сказал старик. — Он принесет несчастье.

Путник, не слушая его, взмахнул ножом, спросил:

— Откуда он у вас?

— Нашли, — ответил юноша. — Здесь, на полу.

Путник нахмурился, еще раз посмотрел на нож. В зеркальном лезвии мелькнула чья-то тень. Путник поспешно отвел руку от лица. Нож, неизвестно кем сработанный и, более того, подброшенный, не может внушать должного доверия.

— Очень крепкая сталь, — сказал юноша, с надеждой глядя на путника.

Путник молчал.

— Что, и ты тоже испугался? — воскликнул юноша. — Чего?! Послушай, незнакомец…

. — Оставь его, он прав, — сказал старик. — Это не нож — проклятие.

Путник еще раз — пристально — всмотрелся в лезвие, закрыл глаза, задумался. Нож, без сомнения, подброшен с умыслом. Кто-то желает не спасти их, а низвергнуть еще ниже. Что ж, он и сам того желает; его путь…

— Судьба! — сказал старик. — Пройдет еще немного времени, и мы, как и другие узники…

Но путник уже встал и, сжимая в руке нож, вновь двинулся вглубь пещеры.

Он долго пробирался вдоль сидящих узников и кашлял, задыхаясь от тумана, пока не очутился в тесном низком гроте. Путник ощупал каменные стены, обернулся… Так и есть — старик и юноша, с надеждой глядя на него, стояли рядом. Глупцы! Они надеются спастись. Ну что ж, он им потом все объяснит. Путник еще раз посмотрел на лезвие ножа — там вновь мелькнула тень — и, резко развернувшись, ударил по стене. Нож отскочил, стена не поддалась. Путник провел рукой по лезвию, ударил еще раз — и снова бесполезно.

— Оставь, — сказал старик.

Но путник, словно одержимый, бил по стене — без перерыва, задыхаясь. В глазах метались красные круги, пот лился по лицу…

Вдруг лезвие со звоном обломилось едва ли не у самой рукоятки.

— О! — в ужасе воскликнул юноша.